Я видел его так, словно он стоял в метре от меня, а ведь нас разделяло расстояние почти в полкилометра. Дирижёр что-то говорил. Он повторял одну и ту же фразу, я понял это по схожей артикуляции губ.
Я стал пытаться прочитать по ним, что он говорит (меня этому мастерству бабушка научила: почти глухая, она всегда знала, кто о ком какие сплетни распускает), как вдруг глобула в руках моего припадочного тела взорвалась, и от неё во все стороны покатилась голубоватая волна. Вздымая рябь над гнилой водой, она срывала верхушки растений и гнала вал растительного мусора перед собой.
Едва бурун достиг мертвецов, те сразу развеялись в пыль. Сушильщик превратился в высохшую мумию, а псов отшвырнуло далеко в болота. Зато со сталкером ничего не случилось. Тот как сидел, привалившись спиной к валуну и выцеливая клыкастых бестий, так и остался сидеть. Только ошалело ворочал головой да водил стволом из стороны в сторону, недоумевая, куда вдруг все подевались.
Когда же «ударная» волна добралась до берега, грянул такой оглушительный гром, что я думал, небо рухнет на землю. Но нет, обошлось. Вместо этого словно черти в Аду включили гигантский пылесос, и весь воздух с болот потянуло туда. А вместе с ним и моё эфирное тело.
Плавни со скрюченным в них бедолагой с каждой секундой приближались. Вскоре я мог уже различить искорёженное гримасой боли лицо. Моё лицо! Оно тоже росло в размерах, как и разверзнутый в крике рот, в чёрной бездне которого я исчез через несколько мгновений.
Тии-вить! Тии-вить! Фюиюи! Вить-вить! Фьюить! Тррррр! Го-го-го-го! Тук! Тии-вить! Я лежал с закрытыми глазами и наслаждался вокальным мастерством пернатого певчего. Лёгкий ветерок скользил по моему лицу, безмятежность, покой и умиротворение разливались по натруженным чреслам. Хотелось лежать так целую вечность – неподвижно, словно тюлень на лежбище, – но какое-то излишне любопытное насекомое ползло по щеке, щекоча мою кожу тонкими лапками.
Двигаться было лень. Я скорчил рожицу в надежде согнать муху (ну или кто там полз по мне), но это лишь усугубило ситуацию. Букашка забегала ещё быстрее, будто решила, что я гримасничаю от удовольствия. Тогда я попытался сдуть назойливое создание. Бесполезно. Это помогало лишь на секунду, потом всё начиналось с нуля.
В конце концов мне это надоело. Я с размаху шлёпнул себя по щеке. Похоже, промахнулся, поскольку пальцы не нащупали трупик, зато мохнатые лапки оставили меня в покое. Я снова погрузился в нирвану, слушая соловьиные трели.
«До чего же хорошо! Красота! В мыслях только позитив, никаких воспоминаний о Зоне с её мутантами, артефактами, ловушками и прочими неприятностями… Стоп! Откуда тут соловьи? Это же Зона! Здесь, кроме ворон, никого из пернатых не водится!»