Близнецы, думала она, мы просто-напросто близнецы: мы знакомы друг с другом всю жизнь, мы все понимаем, все знаем, мы только забыли некоторые детали, но и они вспоминаются, стоит лишь заговорить о них.
Она расспрашивала, слушала, изучала его…
Даниэл утверждал, что у него было хорошее детство, и она верила ему. Она видела перед собой сильного, бойкого мальчугана, жившего в просторном доме, видела добрых родителей, сестру, которая была на десять лет старше его, всех его родственников, соседей, приятелей, представляла, как он играет в футбол и ходит в школу. Он в основном отзывался о своих близких приязненно, прорывавшееся иногда раздражение искупалось его сочувствием к ним. Сознание того, что он приемный, было важно для Даниэла, он ценил условия, в которые попал, однако, с другой стороны, не похоже было, чтобы это наложило сколько-нибудь серьезный отпечаток на его развитие. Он рассказывал об этом легко, едва ли не шутливо. С тех пор как он подрос и начал отдавать себе отчет в том, насколько разительно отличается по внешности от других членов семьи. Даниэл стал фантазировать о «настоящих» родителях. Стоило ему повздорить с приемной семьей, как разыгрывались фантазии: вот возьмет и сбежит «обратно», он ведь на самом деле не обыкновенный саннвикский мальчишка, а принц: они не понимают его, а «настоящая» семья обязательно поймет. Карианна узнавала многие из этих идей по собственному детству, и на ее долю, судя по всему, выпало куда больше сложностей, чем на его. Маленькому человеку уже в нежном возрасте приходится свыкаться с одиночеством, мириться с вырастанием из мира, в котором о тебе заботились и в котором ты чувствовал себя в полной безопасности, и приобщением к другому, в котором ты все в большей степени должен решать и делать выбор сам, переживать разочарование оттого, что твоя семья не есть единое целое, вращающееся вокруг тебя, а представляет собой собрание личностей с очень разными, зачастую противоречащими друг другу интересами. Как же, как же… Карианна тоже когда-то грезила о том, что ее «настоящая» семья держит овцеводческую ферму в Новой Зеландии.
Однажды Даниэл поведал ей, как несколько раз, оставаясь дома один, пытался звонить по телефону. Он набирал случайные номера в надежде, что ему ответят его «настоящие» родители. Рассказывая об этом, он от души смеялся, но Карианне было не до смеха. Она видела перед собой одинокого мальчика в продранных на коленках штанах, с печальным, исполненным надежды взглядом. Ей было больно.
Скорее всего, он мало страдал от одиночества, во всяком случае, не больше других. Он был энергичен и сообразителен, пользовался всеобщей любовью, хорошо играл в футбол. Отец его работал врачом в больнице, мать преподавала в старших классах школы, оба были люди отзывчивые и искренние, они, не таясь, отвечали на все его вопросы. После рождения дочери они хотели завести себе еще одного ребенка, но у них не получилось. Тогда они поехали в детский дом и взяли Даниэла. Ему было полтора года, и они были счастливы. Раньше у него были другая мама и другой папа, цыгане, поэтому он смуглее остальных членов семьи и у него такие густые и черные волосы.