Не успела она доставить подругу туда и склонить ее голову над унитазом, как все накопившееся у Рут внутри хлынуло наружу.
— И пить-то придумала «Кампари»! — сетовала Карианна. — Какой надо быть кретинкой!
Но вот Рут стошнило в последний раз, она выпрямилась и даже сумела самостоятельно спустить.
— Свихнуться совсем не весело, — обиженно пробурчала она. — А очень страшно, скажу я тебе!
— Свихнуться! — фыркнула Карианна. — Да тебе в жизни не свихнуться, даже если ты будешь год подряд вливать в себя по бутылке «Кампари» в день! Тебя слишком заботит мнение окружающих, чтобы ты сумела спятить. Нет, Рут, ты не сумасшедшая, ты просто пьяная. Пошли.
Собрав остатки своего достоинства. Рут поплелась к дверям.
— Я справлюсь сама, — упрямо твердила она. — Спасибо, что помогла. Теперь я справлюсь сама.
— Давай-давай, — сказала Карианна, уступая ей дорогу Рут добрела до своей комнаты, стащила с себя брюки и повалилась на кровать.
Она уже спала, когда Карианна завела будильник, прикрыла ее одеялом, выключила верхний свет и на цыпочках вышла из комнаты.
Рут неделю за неделей мучилась страхом. У нее явно был приступ безумия, и, хотя она не могла вспомнить подробностей — ее воспоминания были притушены алкоголем, — тем не менее она знала: тогда с ней происходило что-то не то и случай вполне мог повториться.
Однако пока что он не повторялся. В детском саду Рут была занята изготовлением рождественских гномов, открыток и елочных украшений, в ход шли коробки из-под яиц, гофрированная бумага, тряпичные лоскутки; дети были в восторге и вели себя прекрасно. Карианна была убеждена, что Рут приснился дурной сон. Сама Карианна казалась спокойной, чаще всего была в благодушном настроении — быть может, только выглядела чуть сдержаннее обычного.
— Янника перестала ходить к нам, — сообщила однажды за ужином Рут.
Карианна сверкнула на подругу прищуренным холодным взглядом.
— Не смей больше говорить о ней, — предупредила Карианна, — не хочу слышать ее имени. Никогда. Понятно?
Рут ошеломленно смотрела на нее — и не узнавала. Откуда эта холодная бешеная злоба, этот сипящий голос, источающий ненависть?
— Карианна, милая…
— Никогда в жизни, — сказала Карианна, глаза которой приобрели прежнее спокойствие и отрешенность.
Рут кивнула. По здравом размышлении она понимала подругу. Однако еда почему-то перестала лезть ей в горло, и Рут сумела запихнуть в себя только несколько тефтелей.
У Карианны между тем наметился серьезный роман С осени она, что называется, пустилась во все тяжкие, развлекалась и по пятницам, и по субботам, нередко возвращаясь домой только наутро; раза два она появлялась к завтраку с гостем. Теперь эта гульба была закончена: Карианна познакомилась с молодым человеком по имени Даниэл.