Запыхавшись, она добежала до просвета и увидела обрыв.
Откос, резко уходивший вниз; на склоне трава, цветы, деревья.
Под откосом кто-то двигался. Рут точно не разглядела этого коричневого зверя. Косуля? Лось?
Рут замерла на круче, обнимая ствол дерева, она перевела дух, и ей стало легче. Раз есть жизнь, есть и надежда…
Конечно, ее напугало одиночество. Кто-то должен был построить все это… Где люди? Мир после человека, пронеслось в сознании. Ну и пусть… Здесь были трава, деревья, солнечный свет, были птицы, теперь Рут знала, что водятся и звери. Ей больше не было страшно.
Она села на краю обрыва, обхватив руками колени.
И мгновенно перенеслась обратно.
Уборная в детском саду… белые плиты пола, запах мыла и хлорки, свет из крохотного окна наверху. Рут сидела на полу…
— Рут!
Дверь распахнулась, и перед Рут предстал Йоаким — в намокшем от снега комбинезоне, с шапкой в руке и рыжими локонами, обрамляющими бледное личико.
— Чего ты не отвечаешь? — сердито спросил он. — Надо отзываться!
Она радостно поднялась и здоровой рукой привлекла мальчика к себе.
— Я немного ушиблась, — пояснила она, — ударила больную руку, и мне стало так больно, что…
— Тебе было ужасно больно, да? — озабоченно переспросил Иоаким, с почтением разглядывая ее загипсованную руку. — Тогда иди полежи, а я ничего, сам разденусь.
— Мне уже лучше, — заверила Рут. — Если я расстегну кнопки, молнию и помогу с завязками, ты доделаешь остальное?
— Конечно. Мама просила передать, что она не успела зайти со мной, — сказал Иоаким, — у нее машина не завелась, и она торопилась на метро.
Рут лепетала что-то утешительное, а сама перебирала в голове собственные проблемы.
Последний приступ был меньше недели назад, похоже, они учащаются. А если бы Рут была в игровой комнате? А если бы она держала на руках ребенка? Нет, рисковать нельзя, она просто не имеет права…
— Угораздило же повредить руку, — посочувствовала мама Ким, которая стояла в передней и заматывала шаль, собираясь уходить. — И, конечно, правую! Почему всегда достается правой?!
— Если ты не левша, — улыбнулась Рут, — тогда, естественно, левой…
Что же делать? Уйти домой, как только появится Венке? Сесть на больничный? Но ведь это снова замены! Бедная Венке… Едва они наладили дела в группе…
Но… но…
До конца дня Рут все-таки доработала. Администрации она сообщила, что чувствует себя плохо, у нее кружится голова, видимо, накатывается грипп.
— Хорошо, что у нас многие дети тоже болеют, — вздохнула Венке, — глядишь, как-нибудь справлюсь. А вид у тебя действительно скверный, Рут. Попробуй дома выпить горячего молока с чесноком!