Я спрашивал: ну как, Гарри, все хорошо?
— Все путем, спасибо. А как поживаете вы и ваша хозяйка?
Гарри брался за всякую черную партийную работу — по вечерам и в выходные, — от которой его товарищи только рады были избавиться. Он продавал «Дейли уокер» на углу или не мог продать и тогда выбрасывал оставшиеся экземпляры, а стоимость их покрывал, вкладывая деньги, которые мы ему давали. Для приезжавших из Советского Союза атташе по культуре и третьих секретарей КГБ он и курьером был, и вербовщиком, и соглашался выполнять их скучные задания — например, узнать, что, по слухам, делают на производствах в районе, где он живет. А если никаких слухов до Гарри не доходило, мы и слухи ему обеспечивали, прежде убедившись в их безвредности.
Постепенно благодаря своему усердию и преданности делу Гарри вырос, сделался уважаемым товарищем, и ему стали давать полусекретные задания, однако, хотя он старался выжать из них все возможное, и мы тоже, раздобыть информацию, имевшую бы хоть мало-мальскую ценность на рынке разведданных, удавалось редко. Но неудачи, уверяли мы Гарри, не имеют никакого значения: он нужный человек на нужном месте, он перехватывает информацию — вот что важно. А если перехватывать нечего, Гарри, говорили мы ему, это тоже хорошо: значит, нынче ночью мы будем спать чуть спокойнее. И Гарри весело замечал: в конце концов, Джон (или как я там себя называл), кто-то должен и трубы чистить, так ведь? И мы говорили: кто-то должен, Гарри, — и благодарили его за то, что он чистит.
Время от времени — наверное, чтоб поддержать боевой дух Гарри, — мы вместе входили в виртуальный мир агента, оставшегося на территории противника: если красные когда-нибудь придут, Гарри, и ты вдруг окажешься большой партийной шишкой в своем округе, тогда-то ты и станешь каналом информации для борцов движения сопротивления, которым надо будет гнать потом этих сволочей до самого моря. И, дабы отнестись к подобной фантазии со всей серьезностью, мы доставали радиопередатчик Гарри из тайника на чердаке, сдували с него пыль и смотрели, как Гарри передает фиктивные сообщения в воображаемую подземную штаб-квартиру и в ответ получает фиктивные приказы — нужно же практиковаться, раз над Британией нависла угроза советской оккупации. Нам было чуточку неловко таким заниматься, и Гарри тоже, но это входило в наши обязанности, и мы продолжали их выполнять.
Впоследствии, уже оставив секретный мир, я размышлял, что двигало Гарри и его женой и другими Гарри и их женами. Если б Гарри пошел к психиатрам, те хорошенько повеселились бы, но и Гарри веселился бы не меньше. «А что вы мне предлагаете делать? — спросил бы он их. — Позволить компартии, мать ее, увести страну у меня из-под носа?»