В моем романе харизматичный агент израильской антитеррористической организации по имени Иосиф вербует Чарли, тоже актрису, чтобы та исполнила, как он выражается, главную роль в театре жизни. Чарли играет революционерку, борца за независимость (прежде она воображала себя такой — и убедила в этом Иосифа, а теперь ей нужно было выдать себя за революционерку настоящую), под руководством Иосифа все больше совершенствует свое актерское мастерство, и ей удается войти в доверие к палестинским и западногерманским террористам и спасать настоящие жизни, невинных людей. Чарли разрывают противоречия: она сочувствует тяжелой участи палестинцев, которых должна предать, однако признает право евреев на историческую родину да к тому же влюблена в Иосифа — и в дважды обетованной земле эта женщина сама становится дважды обетованной.
Я поставил перед собой задачу проделать весь путь вместе с Чарли и тоже, подобно ей, колебаться, когда обе стороны станут забрасывать меня аргументами — каждая своими, и тоже ощущать — по мере сил, как мною овладевают противоречивые движения души: преданность, надежда, отчаяние. Так и вышло, что в канун нового, 1982 года я оказался в горах, в школе для детей-сирот — их родители, которых еще называли мучениками, погибли в борьбе за освобождение Палестины — и танцевал там дабку[23] с Ясиром Арафатом и его военачальниками.
* * *
Поездка к Арафату меня расстроила — правда, в то время за ним так прочно закрепилась зловещая слава неуловимого, коварного политика, обратившегося к террору, что, встретив человека хоть немного более приятного, я, конечно, разочаровался бы. Прежде всего я отправился к ныне покойному Патрику Силу — британскому журналисту, уроженцу Белфаста и выпускнику Оксфорда, арабисту и якобы британскому разведчику, который стал корреспондентом «Обсервера» в Бейруте после Кима Филби. Потом по совету Сила навестил палестинского военачальника Салаха Тамари, преданного Арафату, — он регулярно приезжал в Британию, тогда мы и познакомились. Помню, как в ресторанчике «У Одина» на Девоншир-стрит официанты-палестинцы глазели на Тамари, благоговейно затаив дыхание, а он тем временем говорил мне то же, что и все, с кем я советовался: чтоб палестинцы тебя приняли, нужно благословение Председателя.
Тамари сказал, что замолвит за меня словечко, но я должен действовать через официальные каналы. Я пытался. Вооружившись рекомендациями Тамари и Сила, дважды записывался на прием к представителю Организации освобождения Палестины в здание на Грин-стрит в Мейфэре, где сидели и другие представители Лиги арабских государств, дважды меня со всех сторон осматривали мужчины в черных костюмах у входа, дважды держали в стеклянном саркофаге, просвечивая в поисках спрятанного оружия, и дважды вежливо выпроваживали — в связи с обстоятельствами, от представителя ООП не зависящими. Очень может быть, что эти обстоятельства действительно от него не зависели. Месяцем ранее его предшественника застрелили в Бельгии.