— Это тебе подарок. Разворачивай.
С замиранием сердца, девочка потянула за кончик бантика, аккуратно развернула бумагу и ахнула, когда увидела настоящую куклу.
Тация присев на кровати, с интересом за нами наблюдала.
— Привет, что за слезы?
— Привет. Да так!
Когда я внимательно всмотрелся в её лицо — еле удержался от ругани. Вся правая сторона лица была сплошным кровоподтеком.
— Муж?
— Да какой он мне муж? Бросил нас больше года тому назад. Теперь приходит только за деньгами. То, что нам с Карисой тоже нужно что-то есть, одеваться — это не его дело. Вот так вот это и получается.
Молодая женщина показала на правую сторону лица.
— Часто заходит?
— Да как деньги на выпивку нужны, так ко мне и топает. Сегодня приходил, теперь через неделю, может две заявится.
— А он вообще работает?
— Служит в городской страже десятником.
— Папка косалёк забыл. — вставила Кариса.
Тация побледнела.
— Ан, уходи, я тебя прошу!
Поздно. Дверь от удара ноги открылась, петли жалобно заскрипели.
В комнату ворвался очень высокий мужчина, лет сорока.
— Я так и знал! Я за порог, твой хахаль сюда? При живом муже? Стерва! Да я вас двоих сейчас закопаю!
Кариса подбежала ко мне, обняла за колени.
— Тебе понравилась кукла?
— Да. — девочка испугано смотрела на меня.
Я протянул сверток Тации.
— Это тебе за беспокойство обо мне.
Я, сидя на стуле, осмотрел снизу до самого верха фигуру мужчины, отметив, что он одет в гражданскую одежду. Уже легче.
— А поздороваться и представиться разве не нужно?
Мужчина от моей выходки впал в ступор. Лицо его побледнело, потом стало малинового оттенка. Так и до сердечного приступа не далеко.
— Я — муж этой… а ты кто такой?
— Неправду говорите, уважаемый. Мужья содержат семьи и заботятся о детях. Какой ты муж?
Я сознательно перешел на «ты». В мгновенье ока в руке этого дебила появился нож.
Кариса заплакала. Тация смотрела на меня, как на покойника. Рано меня ещё хоронить, очень рано.
— Вот не надо сцен мордобоя и поножовщины устраивать при ребенке. Хорошо? — спросил я.
— Иди за мной, сопляк! Смотри в штаны не нагадь.
— Он убьет тебя, Ан! Не ходи!
Когда я вышел на улицу и воочию увидел рост и размер плечей этого верзилы, я присвистнул. Кулак — кувалда просвистел буквально в сантиметре от лица. Время привычно замедлилось. Сделав упор на правую ногу, ладонь правой руки я подвел под правое плечо мужчины, левой рукой схватил эту же руку, чуть выше запястья. Сделав полуоборот на пятке правой ноги, я послал этого идиота в полёт.
Раздался глухой удар головы о стену дома. Слышно было, как в окнах звякнули стекла. Муж Тации лежал неподвижно. Я нагнулся над ним, приложил пальцы к шее. Пульс отчётливо прощупывался. Жить будет. Голова поболит дня три-четыре. Не беда.