— О, Великий, разрешите войти с докладом?
Абу-аль-Сина поморщился. Какая дикость сидит в людях Султаната. Обращаются к шейху так, как обращались ещё в древности. Имперские, когда слышат такое обращение — делают вид, что не слышат, или тихонечко улыбаются. Традиции, Тарзук их побери.
— Что у тебя, Тарик? Если опять с плохими новостями пришёл — готовь шею. Наш палач давно без работы. — пошутил шейх.
Тарик, его личный секретарь, ещё ниже наклонил голову. Было заметно, как дрожат его руки.
— Нет, о Великий! Новости очень хорошие. Император Киллайд нижайше просит Ваше соизволение о встрече.
Абу-аль-Сина так громко засмеялся, что Тарик попятился.
— Да ты с ума сошёл, уважаемый! Слышал бы твою речь Киллайд! Ой, не могу! Он, Император такого великого государства просит что-то! Когда ты уже по — другому изьясняться начнёшь?
— Виноват, но так нас всех воспитал ваш отец, Великий шейх Абу-аль-Сун.
— Ладно, давай ближе к делу.
Тарик отдал в руки лист бумаги, где был написан текст переговоров, который состоялся по магической связи между Тариком и секретарём Киллайда.
Прочитав текст, шейх задумался. А ведь прав Киллайд, предлагая встречу. Проблем общих, действительно очень много. Та же торговля. Ведь раньше товарооборот был в разы больше, но политика Императора Ханук изменила приоритет в торговле. Цена, по которой скупались товары в Султанате была на двадцать пять процентов выше, чем в Империи. Торгаши распустили слух, что товары, ввозимые в Империю облагаются дополнительным налогом. О этом тоже сказано в послании Киллайда.
Как же это всё надоело. Слухи уже вышли на такой уровень, что подлежат переговорам на высшем уровне. Да никто не запрещал торговать с Империей, никто не увеличивал налоги. Эти мерзкие шакалы — торгаши сами решили куда, что и сколько продавать. Чувствуется третья, заинтересованная сторона. Ну конечно — Империя Ханук, будь она неладна.
Тарик стоял ни живой, ни мертвый. Если шейх на долго задумался — жди беды.
Что — то ему подсказывало, что грядут великие перемены. А от любых перемен нужно ждать одно из двух. Или — или, как говорится. Третьего не дано.
— Вот что сделаем, уважаемый Тарик. Я прекрасно знаю, какими делами занимается твой братец. Да не бледней ты так. Захотел бы повесить его — давно бы это сделал. Так вот, слушай меня внимательно. Ты обратишься к Зафару от моего имени. В день приезда Императора в Султанат, он должен иметь у себя в подчинении, по крайней мере двести воинов. Особо отметь — воины должны быть хорошо обучены. Когда я дам отмашку, он должен имитировать нападение на город. Сильно пусть не зверствуют, но впечатление должны провести самое сильное. Это понятно, да? И самое главное, так ему и передай, чтобы ограничился минимальным количеством жертв. О его кровожадности я наслышан. Тебе всё понятно?