Обычно столь тихие адепты недовольно принялись возмущаться: «Оно нам надо, это выступление?» Оказывается, они могут и зубки показать. Все в один миг уставились на меня.
— Адептка Стерн, может, у Вас есть скрытые таланты? — поинтересовался магистр Алазард.
— Конечно, есть! Я могу стихи прочесть, — гордо заявила во всеуслышание. — Могу продемонстрировать.
Я не стала дожидаться их просьб показать свой талант, взяла стул, который поставила посередине аудитории, ловко забралась на него, набрала в легкие побольше воздуха и принялась с таким воодушевлением рассказывать стишок:
Гром гремит, земля трясется,
Это ректор к нам несется,
За массивный стол садится,
Начинает на всех злиться:
— Ты отчислен! Ты уволен!
Пять дежурств на полигоне.
Лучше ректора не злить,
Лучше нам его …
Последнее слово я договорить не успела, заметив перепуганные взгляды моих одногруппников, направленных в сторону двери. Неужели сам объект столь пламенных стихов появился собственной персоной, иначе чего они так уставились туда? Я медленно, стараясь не упасть, повернулась лицом ко входу.
— Продолжайте, адептка Стерн, я весь во внимании, — прозвучал бархатистый голос, обладатель которого стоял, опершись о стену и сложив руки на груди.
— Да как-то запал прошел, — без настроения отозвалась я.
— Надеюсь он у Вас непременно появится в моем кабинете, — мне ничего не оставалось, кроме как слезть со стула и последовать его указанию.
Винсент пропустил меня вперед и последовал за мной, но стоило нам выйти из аудитории, как он схватил меня за руку и уже в следующую секунду мы оказались в его кабинете. Мой взгляд тут же пал на загадочный цветок, по-прежнему стоявший на массивном столе. Может, набраться наглости и выпросить его у ректора? Хотя это бесполезный номер, любимая Марлена же подарила. Значит, надо попробовать украсть хоть пару листочков, чтобы было с чем сравнивать.
— Я слушаю, адептка Стерн, — Винсент стал напротив и оперся о стол одними кончиками пальцев, при этом смотрел на меня, не отрывая взгляда.
— Что именно Вы хотите услышать? — постаралась придать своему голосу уверенности.
— Что же дальше было в том стишке? — он обворожительно улыбался. Похоже, с чувством юмора у него было не все так плохо, как кажется на первый взгляд.
— Простите, лорд Эванс, запамятовала, — опустила вниз глаза, чувствуя, как румянец заливает щеки.
— Не хотите говорить? Давайте, я сам попробую закончить стих. Что же подходит в рифму? — он сделал вид, что задумался. — Убить, вряд ли… Адептка Стерн, а может быть, любить? — я не могла сказать ему, что первый вариант идеально подходил в рифму, особенно сейчас. — Что ж, раз уж Вы все-таки оказались в моем кабинете, то я хотел бы обсудить с Вами один вопрос, который меня весьма тревожит, — уже серьезным тоном проговорил Винсент, заставив посмотреть на него. На его лице снова не было и тени улыбки. — Ко мне сегодня приходила магистр Тринес и очень просила позволить Вам войти в состав группы, работающей над экспериментальными зельями. Честно говоря, был весьма удивлен услышать от нее столь высокие отзывы о Ваших знаниях. Я сказал, что дам свой ответ только после того, как переговорю с Вами с глазу на глаз. Скажите, как бы Вы поступили на моем месте?