Раз в году, ранней весной, приезжали к ней на краткий срок оба сына, рослые и широкоплечие, приезжали, чтобы вволю попить и поесть, похвастаться подвигами на ратном поле, меткостью своих кремневок, быстротой боевых коней, пощеголять пышным убранством. Каракуз, довольная своей безмятежной старостью, наслаждалась их видом, их рассказами; сыновья уезжали, и в доме наступали спокойные дни, полные сытости и тихого, радостного ожидания.
Но вот настала весна, а сыновья Каракуз не приехали. Беспокойство проникло в ее душу, оно росло и превратилось в смятение, когда сыновья не прибыли и в следующую весну.
Соседом вдовы Каракуз был ханский соглядатай, известный нам Безбородый. Он часто говорил ей, хихикая, почесывая бритую голову и утирая засаленным рукавом сопли:
«Хороший у тебя дом, душа моя Каракуз, и сад хороший, и сама ты хороша, одно только нехорошо — живешь одиноко, нет в доме хозяина. А разве я, не гожусь в хозяева, а, душа моя, черноглазая Каракуз?»
Так шли дли. Каракуз притворялась, что не понимает, куда клонит Безбородый, но однажды он так ей надоел, что она крикнула ему в сердцах:
— Пйиоваливай, мейзкий соглядатай, не быть тебе хозяином моего дома!
Безбородый был так создан, что вместе с возрастом росла его алчность. Когда, проходя по городу, он смотрел па богатый дом, все ему казалось нужным в этом доме: и ворота, украшенные буквенной вязью, и лазурный купол, и тенистый плодовый сад, и высокая стена, — ненужным ему казался только хозяин дома, и Безбородый, с помощью клеветы и навета, поступал так, чтобы хозяин дома был уничтожен, а дом переходил к нему, к Безбородому. На этот раз ему показалась нужной и сама хозяйка дома, соседка Каракуз, и он умилялся собственной доброте, предлагая ей соединить две одинокие жизни. В мыслях своих он уже видел себя хозяином этого дома и не понимал, почему Каракуз не благодарит его за неслыханное благодеяние, за то, что он не выгоняет ее на улицу.
Услышав сердитый, негодующий ответ вдовы, Безбороды и озлобился против нее, а еще больше — против своей доброты, ибо соглядатай считал себя добрым. Он пришел к хану Шахдару и сказал ему, что Асад и Шадман — а это доподлинно известно — изменники, что они перешли на сторону врага и служат теперь сопредельному владыке Рейхану.
Хан Шахдар сразу поверил Безбородому: хап был доверчив, когда речь шла о плохом. Он приказал выгнать вдову Каракуз из ее дома, дом отдать Безбородому, а золото, что найдется в доме, отобрать в казну державы.
Безбородый и ханские воины пришли к вдове и сказали:
— Ты мать изменников. Хан повелел: «Да не будет отныне у тебя ии имущества, ни пристанища. Убирайся прочь».