— Может быть, просто записи? — спросила Лионелла.
— Компромат, — сказал будто обрубил Фирсов. — Айтишник дал показания. Терсков сам отсматривал материалы, выбирая самое ценное. И тратил на это по многу часов в день.
— Теперь ясно, как в его лапах очутился этот бедняга, — сказал, усмехнувшись, Лев.
— Кто? — уточнил Фирсов.
— Ваш игрун, этот Шмельцов. Петр Терсков — профессиональный шантажист и, судя по всему, в совершенстве владеет своим ремеслом.
— Вот здесь, — Фирсов показал информационный накопитель, — здесь заключены ответы на все наши вопросы. — Он перевел взгляд на Ольшанского, который расположился в кресле напротив. — А также ваша, Кирилл, судьба.
В течение всего полета Фирсов изучал записи камер наблюдения на своем ноутбуке. И когда самолет приземлился в московском аэропорту, ему позвонили из Питера. Он долго разговаривал. Остальные буквально сверлили его взглядами.
Закончив разговор, Фирсов сказал:
— Звонил второй следователь. Шмельцов узнал об изъятии записей и прибыл в управление с двумя адвокатами. Дал первые показания. Речь идет о сделке со следствием.
— В чем его обвиняют? — спросила Лионелла.
— В соучастии.
— Виновен в смерти альфонса?
— Терсков использовал его как пособника. Шмельцову поручили вызвать Ольшанского в Санкт-Петербург, получить его отпечатки на оружии и, при обнаружении трупа, вызвать полицию. Но все изначально пошло не так.
И едва только Фирсов закончил последнюю фразу, послышалось трехголосое:
— Что?
Он усмехнулся:
— С таким изысканным джентльменом случилась прозаическая и нелепая вещь. На ужин он съел мидий, и у него началось расстройство желудка. Всю игру Шмельцов промучился и, как только появилась возможность, рванул в свой номер. Но там на пути к туалету возник Ольшанский. Шмельцов по-быстрому передал обещанные деньги и, вместо того чтобы пройти в спальню, увидеть мертвеца и вызвать полицию, сиганул в туалет.
— Что было потом? — спросил Лев Новицкий.
— Наш друг ушел, — Фирсов благосклонно посмотрел на Кирилла. — И вместо него в номере оказалась твоя жена.
— Что было неожиданностью для самого Шмельцова, — дополнила Лионелла.
— Для него это был настоящий удар.
В разговор вмешался Кирилл:
— Когда я уходил, я предупредил Шмельцова.
— Но как?
— Через дверь. Он в это время был в туалете, я — в коридоре.
Фирсов покачал головой:
— Не знаю, как именно он планировал выправить ситуацию, — следователь перевел взгляд на Лионеллу. — Но вас точно не рассчитывал встретить в своем номере.
Лионелла спросила:
— Тогда объясните, для чего на этого беднягу надели мое платье?