Не сговариваясь, все тоже сошли на первый этаж. Опасаясь пропустить самое интересное, оперативники прихватили с собой Терскова и Криволуцкую. Было видно, с каким болезненным любопытством те ожидали развязки.
— Вот! — Кирилл вышел из кладовки, держа в руках ржавый ключ.
— Идемте! — скомандовал Фирсов и первым вышел из дома.
Кирилл включил во дворе свет и через заросший, густой сад повел многочисленную группу в глубь участка.
Там, у забора, стояла замшелая, покосившаяся халупа.
— Этот? — строго спросил Фирсов.
— Он, — ответил Кирилл.
— Открывайте!
Немного повозившись с замком, Кирилл попросил:
— Кто-нибудь, посветите!
К нему подошел старший оперативник и включил фонарь телефона.
— Никак…
— Дай-ка я. — Оперативник оттеснил Кирилла плечом и с силой налег на дверь.
Та хряснула и ввалилась внутрь сарая вместе с косяком и замком.
Фирсов первым вошел внутрь, за ним втиснулся Кирилл. Сарай был небольшим. Двоим крупным мужчинам в нем было тесно. Тем не менее они сноровисто начали выкидывать из него метлы, грабли, лопаты и прочий садовый инвентарь.
После метел и лопат из сарая полетели дощатые ящики для хранения овощей, пустые канистры и сломанные зонты. Когда все стихло, в дверном проеме показался Кирилл. В его руках была запыленная палехская шкатулка. Ее огромный размер вызывал такие же большие надежды.
— Господи… — вырвалось у Лионеллы. Она подступила ближе и откинула крышку.
Старший оперативник снова включил фонарь. В шкатулке, поверх внушительной горки драгоценностей, покоилась бриллиантовая диадема.
— А-а-а-а!! — Терсков разбежался и врезался головой в Кирилла.
Тот начал падать, но Лионелла успела перехватить шкатулку.
— Уведите его в дом! — приказал Фирсов.
Терскова увели. У сарая, кроме Льва, Кирилла, Лионеллы и Фирсова, остался только руководитель оперативников.
Кирилл поднялся с земли, и Лионелла вернула ему шкатулку.
— Нужно сдавать… — сказал оперативник.
— Что? — удивился Фирсов.
— Клад.
В ответ на это Фирсов обнял Кирилла и выразительно посмотрел на оперативника:
— Это, дружище, не клад.
— А что же?
— Это гарантированное законом наследство!
— Идем домой, — шепнул Лев, обнял жену, и они пошли через сад к воротам.
Глава 34
1936 год Брентвуд, Лос-Анджелес, США
— Все красивые девушки так рвутся в артистки, — сообщила Ефиму соседка по сиденью, пятидесятилетняя домохозяйка из Техаса. — Не находите, что это глупо?
Ольшанский пожал плечами:
— Иногда кому-то везет.
— Таких смазливых девчонок в Голливуде пруд пруди.
— Статисты на съемочной площадке тоже нужны, — заметил Ефим.
Из динамика донесся громкий голос экскурсовода: