— Здравствуйте, — вежливо сказала я, стараясь не пялиться во все глаза. Получалось не очень.
Его все называли дядюшкой, и я подсознательно ожидала увидеть слегка обрюзгшего, седого мужика изрядно в летах. А за столом обнаружился подтянутый парень немногим старше Рино, такой же темноволосый и смуглый — и с очень, очень неприятным темным взглядом, за милю выдававшим в нем человека с не слишком чистой совестью и железными нервами.
— Ну, здравствуй.
Улыбка у него была тоже неприятная, кривая и неискренняя. Впрочем, подозреваю, я тоже не ангельски чарующую гримаску выдала.
— Я по поводу синероловой кислоты, — сходу сообщила я. Смыться хотелось неимоверно, и танцевать вокруг да около я не собиралась.
Горин хмыкнул и коротко кивнул на стул напротив себя.
— В последнее время это не самый ходовой товар, — небрежно заметил «дядюшка», стоило мне усесться и призывно махнуть рукой подавальщице.
— Неужели? — делано удивилась я. — Значит, ты продашь его подешевле, чтобы не залеживался?
Подавальщица обернулась, увидела, с кем я сижу, и пугливо нырнула за стойку, и не подумав подходить.
— Полагаю, голову принцу ты вскружила несравненной деловой хваткой? — саркастично поинтересовался Горин.
Я резко выпрямилась.
Похоже, утечки информации из дворца не прекратились, несмотря на трагическую гибель прежнего главы Ордена Королевы, а «дядюшка» сейчас скушает меня живьем и без подливы. И даже не поперхнется.
Помедлив, я решила не отрицать связи с Его Высочеством. В конце концов, головокружение после ритуала у него пройдет в лучшем случае к завтрашнему утру, так что совесть моя чиста, а такое подспорье, как королевская милость, пусть даже мнимая, — никогда не лишнее.
— Ищейку тоже схватили? — все-таки спросила я, не питая особых иллюзий по поводу своего положения.
«Дядюшка» мерзко ухмыльнулся, но делиться новостями не стал. Вместо ответа на правах нежданного родственника цапнул меня за подбородок и повертел, не обращая внимания на попытки вывернуться, будто рассматривая, как же я выросла. Видимо, пришел к выводу, что сильно, потому что взгляд съехал на шнуровку на груди — да так к ней и прикипел.
Что-то мне подсказывало: демонстрировать, что у меня под курткой, на этот раз точно не стоит.
— И ведь не побоялась же, — с легким удивлением констатировал Горин, внимательно рассматривая шнуровку.
До меня уже и так дошло, что Нальма — не Лиданг, где над каждой жрицей трясутся, как над хрустальной статуэткой, но дядюшка, по всей видимости, счел своим долгом заставить меня как минимум поседеть от страха. Здесь хватало и других врачевателей, готовых работать с не самыми законопослушными гражданами, и беречь меня, как зеницу ока, никто не станет — даже с протекцией самого принца.