— Ты вообще жить хочешь?
Рино угрюмо жевал пустую трубку, глядя на меня исподлобья, и в какой-то момент мне показалось, что то самое: «Нет, не хочу!», — витавшее над ним все время, что я его знала, вырвется все-таки наружу. Но капитан перевел взгляд на Кориуса, неуверенно переминавшегося в дверях, и как ни в чем не бывало продолжил:
— Передай сестре Нарин, чтобы на всякий случай держала эту женщину подальше от кухни и не позволяла разносить еду и питье. В идеале ее нужно пристроить куда-нибудь в сад или вообще на скотный двор, а поселить где-нибудь… ну, в общем, там же. Кориус! — оклик прозвучал несколько резче, чем следовало, и несчастный сержант чуть не подскочил на месте. — У нас кто-нибудь заявлял о пропаже младенца за последние сутки? Нет? Впрочем, это тоже еще ни о чем не говорит, может, настоящая мать там в обмороке валяется и прибежит через пару часов…
Его Желтушничество, похоже, готово было из шкуры вон вылезти, лишь бы избежать напоминания о том, в каком состоянии он пришел ко мне в Храм, и вполне очевидного вывода: чтобы довести свой организм до такого коллапса, недостаточно просто страдать трудоголизмом. Наверняка сержант пытался выставить дражайшее начальство к лекарю еще при первых же симптомах, благо они легко опознаваемы и проявились уже во второй раз.
А дражайшее начальство вот взяло и не пошло. И тихо бы померло от печеночной недостаточности, если б не внезапное исчезновение сестры Дарины и всплывший заговор контрабандистов…
— В общем, ты считаешь, что нужно сидеть спокойно и не дергаться раньше времени, — подытожила я, не желая участвовать в спектакле про бодрого капитана, у которого все под контролем. — Ясно. Я передам Верховной, — и недвусмысленно поднялась на ноги, зашнуровывая куртку.
— И заодно наябедничаешь Его Высочеству, — обреченно вздохнул капитан.
Я не стала отрицать очевидное и, пожав плечами, молча удрала обратно в бурю от укоризненного взгляда ищейки.
Глава 11. Как выбить у принца почву из-под ног
Верховная согласилась с Рино по всем пунктам, едва оценив масштаб моих мешков под глазами, и выставила меня спать, велев ни в коем случае не появляться на нижнем уровне в таком виде. Что подумает Его Высочество, узрев мою серую от усталости физиономию? Еще решит, что над жрицами тут издеваются!
Пришлось придержать при себе вывод, что в таком случае Его Высочество будет не так уж и не прав, и плестись в свою келью. Впрочем, незаслуженно забытая и покинутая в последние дни жесткая храмовая кровать немедленно пробудила во мне приступ ностальгической нежности, и я рухнула на нее как была — в пыльной куртке и задвинутых на макушку защитных очках, свесив обутые ноги через заднюю спинку. Это была роковая ошибка: как-то неожиданно оказалось, что сил подняться, расправить постель, раздеться и лечь заново — о, все пепельные бури, какой длинный список действий! — у меня не осталось, и я бесславно вырубилась, стараясь не думать, во что превратится к утру моя прическа.