— Чтобы понять, заслуживаешь ли ты второго шанса.
Каждый раз, когда у меня возникали мысли о Бри, я гнал их прочь, вытесняя их, думая об Эмме. Я думал только о ней, пытался вернуться, а она почти сразу забыла меня.
— Каждый заслуживает второго шанса, Грей, — говорит она. Слезы все еще бегут по ее лицу.
— Вероятно, говорю я и отворачиваюсь. Отвлекающий маневр скоро начнется, я должен быть готов.
Я иду назад к комнате, в которой держат Харви и смотрю, как охранники ходят перед ней туда сюда. Я чувствую себя странно уязвимым и слабым после встречи с Эммой, и бессильным, так как у меня забрали мою винтовку.
Внезапно громкий треск раздается по всему Объединенному Центру через все колонки. Сигнал от Бри, знак для меня.
— Что это было? — спрашивает один из часовых. Другие качают головой. И тогда это начинается, с начало тихо, как капли вечернего дождя. Звук мягкий и осторожный, затем он нарастает все сильнее. — Это… музыка?
— Похоже на то.
— Я не слышал музыку, с тех пор как был ребенком. Она прекрасна.
Даже я удивлен. Я никогда не слышал ничего подобного, это было гораздо более энергично, чем пара барабанов или флейт, на которых мы играли у костра в Клейсуте. Музыка проникает в мою душу и не дает дышать. Кажется, время застыло. Музыка несется по Объединенному центру. Она наполняет проходы и проникает на территорию для тренировок снаружи. Я смотрю в окно позади меня, что все присутствующие застыли и смотрят в небо, чтобы определить источник музыки.
— Она играет везде. Даже снаружи, — говорит один из охранников.
— Франк будет вне себя от ярости, — отвечает один, и еще пока он говорит, срабатывает внутренняя сигнализация. Красные огни блестят. Серены ревут. Они орут также как при нападении Запада, тогда на крыше.
Сейчас слышно голос во всех проходах. — Боевая готовность. Красный код. Полное блокирование, — объясняет он без доли эмоций. — Члены ордена должны отметиться для службы. Боевая готовность. Красный код. Полное блокирование, — звучит голос дальше, вместе с тревогой, но они не могут заглушить музыку совсем.
Члены ордена бегут через коридор направо и налево друг за другом. Охранники Харви покидают свой пост на произвол судьбы. Когда они пробегают мимо, я выставляю ногу, выхватываю его оружие и бью им охранника по голове. Он опускается на землю, а другие, которые бегут мимо в панике, даже не замечают, что их приятель упал. Я дергаю бессознательного часового к двери Харви и открываю дверь с помощью его запястья.
Харви стоит передо мной и выглядит гораздо лучше, невероятно, по сравнению с тем, каким я видел его в последний раз. Его нос еще опух, но врачи вправили его плечо и дали ему чистую рубашку. — Моцарт, — кричит он. — Я всегда слушал эту увертюру раньше во время работы в лаборатории.