— Здравствуй, Асиана. Меня зовут Валерий Шевцов. Я врач… лекарь. Успокойся, сейчас ты в безопасности.
— Ты лекарь? — зашипела-зашептала она. — Даже кончика ногтя твоего… не было в моем сознании…
— Хм. Скажем, я лекарь из далекой-далекой страны. Лечу по-своему. Оригинальная методика.
Шевцов сел так, чтобы пациентка могла его видеть и покатал в ладонях аэрозольный баллончик. Слишком молод для лекаря, который смог вернуть ее из леденящего мрака. Слишком странно одет, слишком короткие волосы. Она видела глаза истинных лекарей, наполненные чужим страданием. Они никогда не улыбаются. А этот ухмыляется во всю ширь скуластой морды. Асиана прислушалась к ритмичному писку, повторяющему ритм ее сердца. Если он оборвется, она снова умрет. Этот клоун, назвавшийся лекарем, не шутит. Ее сердце у него в руках. То ли от этого открытия, то ли от слабости, голова закружилась. Мертвые — ни дерево, ни камень, стены помещения поплыл перед глазами. Асиана втянула носом незнакомые запахи и снова провалилась в небытие.
«Тахион» возвращался на остров Эланд ранним утром. Солнце, вставшее над горизонтом, заливало гранитную стеллу красновато-розовым сиянием. Звездолет опускался на то же место, с которого ушел в чужое небо. Во время снижения Логинов нарушил инструкцию и вызвал к себе в каюту двух членов экипажа: Лапина и Шевцова.
— Если все пойдет по плану, дождемся, пока уберется Демайтер со своими спутниками и высадим Асиану, — предложил он. — Ничего другого мне в голову не приходит. Как она, Валера?
— Лучше. Я ее медикаментозно загрузил от греха подальше. Несколько раз ненадолго приходила в себя, сейчас спит. Почему бы сразу не отдать ее стражнику? Пусть сами разбираются. В конце концов, это он разрешил нам ей помочь, — доктор недовольно замолчал и посмотрел на Илью.
— Я только что ему это предложил. Он категорически отказался. И судя по всему, объяснять свое решение не намерен, — неохотно сказал Илья, разочарованный ответом Демайтера.
— А нечего тут объяснять, — проворчал Логинов. — В случае недовольства его руководства, он всегда может списать акт милосердия на чужеземцев. Если же он выйдет из звездолета с девушкой на руках, картинка будет настолько ясна, что кивать на нас бесполезно. Илья, тебе не кажется, что он нервничает?
— Кто? Демайтер? — Илья задумался. — Не знаю. Может быть, он просто узнал все, что хотел и потому общаться с нами на обратном пути для него необязательно. Кто знает, почему он молчит? Может быть, обдумывает, что рассказывать своим, а что — нет. Происшествие у крепостной стены не входило в его планы.