– Идите, пожалуйста, наверх, Виккерс проводит вас в вашу комнату, брата моего вы найдете где-нибудь вблизи дома, стоит только выйти, я видела его с полчаса тому назад.
Джонни, однако же, приятнее было занять кресло перед камином и побеседовать с хозяйкой дома, и потому ни тот, ни другая не оставляли своих мест.
– Итак, вы получили место частного секретаря, – нравится ли вам ваша новая обязанность?
– Обязанность мне нравится. Я люблю трудиться, но откровенно вам скажу, леди Джулия, мне не нравится сэр Рэфль. Впрочем, мне не следовало бы говорить этого, потому что он такой задушевный друг вашего брата.
– Задушевный друг Теодора! Сэр Рэфль Бофль!
Леди Джулия выпрямилась и приняла серьезный вид, ей, как видно, очень, очень не понравилось известие, что граф Дегест имеет такого задушевного друга.
– По крайней мере, он на дню раза по четыре говорит мне это. В будущем сентябре он непременно хочет приехать сюда.
– Неужели он говорил вам это?
– В самом деле. Вы не поверите, какой он забавный! И опять же голос его звучит как треснувший колокол, – самый неприятный голос, какой едва ли вы слышали в своей жизни. При нем всегда надо быть настороже, а то сейчас же заставит сделать что-нибудь такое, что… что вовсе не прилично для джентльмена. Вы понимаете… то, что должен делать курьер.
– Уж не слишком ли вы боитесь за свое достоинство?
– Вовсе нет. Если лорд Дегест попросит меня подать ему башмаки, я сбегаю за ними в Гествик и ничего не подумаю об этом, я знаю, что он мне друг, он имеет право послать меня, но я отнюдь не намерен делать подобных вещей для сэра Рэфля Бофля.
– Подавать ему башмаки!
– Да, Фиц-Говард подавал, наконец и ему не понравилось.
– Какой это Фиц-Говард? Не племянник ли герцогини Сент Бонгэй?
– Племянник, или кузен, или что-нибудь в этом роде.
– Ах, боже мой! – сказала леди Джулия. – Какой ужасный человек!
В этом роде происходила беседа между Джонни и графиней. За обедом в тот раз никого не было, кроме графа, его сестры и их гостя. Граф встретил Джонни с величайшим радушием и беспрестанно выражал свое удовольствие, похлопывая молодого друга своего по спине и отпуская шутки довольно смешные, хотя и не совсем остроумные.
– Ну что, Джон, не поколотил ли еще кого-нибудь?
– Покуда никого.
– Не привез ли с собой колпака, чтобы спать в парке на траве?
– Нет, но я привез великолепную трость для быка, – сказал Джонни.
– Да, мой друг, – шутки в сторону, – сказал граф. – Придется продать его, а это меня сильно огорчает. Не знаю, что с ним сделалось: после того случая с ним просто невозможно справиться, недавно сшиб с ног Дарвеля! Скверно, очень скверно! Однако тебе надо одеться. Помнишь, каким ты пришел к обеду в тот день? Никогда я не забуду, как Крофтс выпучил глаза! Впрочем, отправляйся – до обеда остается всего двадцать минут, – а для вас, лондонцев, нужен по крайней мере час.