– Да, – сказал Джонни. – Он сообщил мне, что ожидает его.
– И что же?
– Ничего.
– Неужели у вас ничего нет больше сказать мне?
– Я хотел бы вас поздравить, если позволите.
– Фи! Поздравления! Я терпеть не могу таких пустяков. Если вы этому не сочувствуете, то я и подавно. Я, право, не знаю, какую пользу приносят нам чувства, по крайней мере, я никакой пользы не вижу в них. Скажите, вы дали слово жениться на мисс Л. Д.?
– Нет.
– И вы ничего больше не имеете сказать мне?
– Ничего, кроме выражения моих надежд на ваше счастье. Что же еще могу я сказать? Вы выходите замуж за моего друга Кредля, и, мне кажется, это будет счастливая партия.
Амелия еще больше отвернула от него лицо, и взгляд ее сделался еще угрюмее. Можно ли было ожидать, что в эту минуту она еще надеялась на пробуждение в нем чувства любви?
– Прощайте, Амелия, – сказал он, протянув ей руку.
– Неужели вы в последний раз в нашем доме?
– Ничего не знаю. Если позволите, я приду навестить вас, когда вы будете замужем.
– Да, – сказала она, – чтобы поселить в нашем доме ревность, шум и разные сцены, как это было из-за той ветреной женщины, которая теперь наверху! Я знаю, вы этого не сделаете! Джон Имс, было бы лучше, если бы я вас никогда не видала. Было бы лучше, если бы смерть поразила нас при первой нашей встрече. Я не думала, что в состоянии буду любить так мужчину, как любила вас. Я знаю, все это вздор, пустяки и дурачество. Это хорошо для молоденьких женщин, которые всю свою жизнь могут сидеть в гостиной сложа руки, но, когда женщина должна проложить себе дорогу в свете, тогда это становится чистейшей глупостью. А как трудно проложить себе такую дорогу!
– Но теперь для вас не будет трудно.
– Не будет? Нет, я думаю, будет очень трудно. Желала бы я, чтобы вы сами испытали это. Вы не думайте, что я жалуюсь. Я никогда не боялась работы, а что касается общества, то положительно могу обойтись и без него. Для таких, как я, свет не будет задавать балов. Я знаю это очень хорошо. Но… и… – Амелия остановилась.
– Что вы хотели сказать, Амелия?
– И вы еще меня спрашиваете? – Действительно, Джонни не должен был спрашивать ее. – Впрочем, ничего. Я не хочу ссориться с вами. Если вы были обманщиком, то я была дура.
– Мне кажется, я не был обманщиком.
– Значит, я была тем и другим, и была так добровольно. После этого вы можете уйти. Я сказала, чем я была, а вам предоставляю самим приискать себе название. Я не думала, что я способна быть такой дурой. Это-то меня и бесит. Но оставимте это, теперь все кончено, желаю вам всего хорошего.
Не вижу ни малейшего основания, на котором Джонни Имс должен бы был поцеловать Амелию, а между тем он поцеловал ее. Амелия спокойно, но с угрюмым выражением в лице приняла поцелуй.