– Стас, – сказала я, – я очень тебя прошу, не надо никуда ходить. Кончено – значит, кончено.
– А как же… – не понял он. И вдруг остановился резко, дернул меня за руку, заставляя тоже замедлить шаг, обернуться к нему. – Как же ты теперь, Владка?
На волосы его натянута была смешная вязаная шапка, и, заметив забившийся за отворот снег, я протянула руку и стряхнула его. А потом легко отозвалась:
– Знаешь, Стас, я тут вспомнила… Я ведь никогда не хотела быть актрисой!
– А… А кем хотела? – заморгал Стас.
Я рассмеялась и, подавшись минутному порыву, наклонилась вперед и поцеловала его в холодную щеку.
– А это уже совсем другая история.
– А у вас, значит, на сегодня какое-то мероприятие запланировано? – вклинивается в наш разговор таксист, видимо решивший, что необходимо поддержать с пассажирами светскую беседу.
Мне с моего места виден только его мясистый затылок и сжимающую руль крупную руку с потертым золотым кольцом на пальце, и все же я тут же ловлю знакомый импульс, чуть прикрываю глаза и вижу расфокусированным зрением его историю. Мальчишка из интеллигентной семьи, отец – инженер на заводе, в девяностые почти голодали, и сын поклялся себе, что вопреки родительским чаяниям не станет получать высшее образование, зато всегда будет иметь надежный кусок хлеба. Очень любит жену, после долгих терзаний все же увел ее у лучшего друга и теперь надышаться на нее не может.
Не бывает в мире неинтересных людей, судеб, из которых не вышло бы интересного сюжета. Это давно мне известно. В каждом встречном человеке всегда можно разглядеть персонажа новой истории, нужно только уметь смотреть.
– Запланировано, – сухо отвечает Кира, явно давая понять, что не желает вступать в разговоры с водителем.
Танька же, каким-то чудным образом сумевшая сохранить в душе все ту же доброжелательность и открытость, едва не пускается в пространные объяснения:
– Да, представляете, вот она, – она указывает на меня, – наша подруга…
И я перебиваю ее:
– Выходит замуж.
И слышу, как Кира на своем сиденье давится смешком.
– Что вы говорите? Поздравляю! – от души радуется таксист.
Танька же смотрит на меня осуждающе и качает головой.
– Московское время пятнадцать часов тридцать минут, – возвещает в этот момент радио.
Снова все те же монотонно отсчитывающие секунды нашей жизни часы. Снова все те же навечно застывшие в прошлом, словно пылинки в куске солнечного янтаря, моменты. Я помню их все и любовно перебираю, будто округлые бусины из того самого солнечного янтаря, разглядываю, вспоминаю…
На сцене концертного зала «Россия» было жарко от софитов. Лица зрителей где-то там, внизу, были практически неразличимы, сливались в одну сплошную, живую, затаившую дыхание в ожидании объявления результатов конкурса массу. Кира незаметно повела плечом, поправляя тонкую лямку простого черно-белого платья. Всех конкурсанток для финального выхода одели одинаково. Черные платья до колен с открытыми руками были неброскими, предназначенными оттенять, а не забивать природную красоту облаченных в них девушек и не отвлекать внимание жюри. Ну и еще у каждого платья на груди крупными серебряными буквами было вышито «Elite» – бессменный логотип международного конкурса «Elite Model look».