Фон, на котором хочется сделать первые штрихи к портрету писателя, в последнее время все чаще видится как неотъемлемая часть современной русской литературы. Чекистское окружение Маяковского, семейная история Цветаевой, воспевание насилия и расстрелов во имя мировой революции в творчестве Багрицкого, Светлова, Алтаузена, Голодного — таков отнюдь не полный перечень известных имен, ассоциирующихся сегодня в той или иной мере с деятельностью советского политического сыска. Имя Бабеля в этом списке по праву может стоять в самом начале, хотя никакой апологии «чекизма» в его творчестве нет. Рассмотрим суть вопроса.
Выбор, сделанный юношей осенью 1917 года в пользу большевиков, предопределил и отношение к Всероссийской Чрезвычайной Комиссии. Карающий меч революции обрушился на мародеров, саботажников, бандитов, белогвардейских заговорщиков, монархистов и проч. Идея коммунистического Интернационала объединила в рядах РКП русских и евреев, латышей и поляков, «лиц кавказской национальности» и прибалтийских обрусевших немцев. Многие из них стали сотрудниками ВЧК. Другим объединяющим началом была ненависть к царской России и самодержавию. Октябрьский переворот открыл новую обнадеживающую страницу в биографиях сотен тысяч людей. Канула в Лету черта оседлости, исчезли полицейские препоны и ограничения для получения образования в российских вузах. Социальный аспект революции неотделим от национального, этнического. «Мы наш, мы новый мир построим: кто бы ничем, тот станет всем». Известные строчки партийного гимна гипнотизировали людей так же, как самое главное слово тех лет, — революция. Общечеловеческий характер исторического события подкреплялся уверенным обещанием: «С Интернационалом воспрянет род людской!» Чтобы лучше понять психологию российских граждан, втянутых в братоубийственную гражданскую войну, необходимо помнить, какими соблазнительными оказались для них лозунги большевиков, обещавших землю — крестьянам, власть — Советам, мир — народам… Универсально соблазнительной, а потому столь действенной нужно признать и формулу Великой французской революции о свободе, равенстве и братстве. Казалось, что утопия обретает свои реальные земные очертания.