С афишей в руке Владимир переступил порог полицейского участка. В канцелярии сидели секретарь, два-три молодых писца и сам надзиратель — гроза местных жителей.
— Что надо? — гаркнул надзиратель.
Пробежав глазами протянутую афишу, потребовал:
— Паспорта артистов!
Владимир вынул свой паспорт.
— Всех артистов говорю!
— Изложенное в афише исполняется мною одним…
— Таких жуликов-шарлатанов не допускаю! — заорал полицейский.
— А я повторяю, что все исполняю я! — вспыхнул Владимир.
— Видал я таких… Ну, какой ты силач? Покажи-ка свою железную челюсть?
Владимир подошел к покрытому зеленым сукном столу и… поднял его зубами в воздух.
Надзиратель, секретарь и писцы замерли от удивления.
— Черт возьми! Вот здорово! — восхитился надзиратель. И даже переменил обращение. — А какие еще вы делаете фокусы?
— Покажу, если дадите лист газетной бумаги.
Писцы бросились, подали газету. Владимир, как полагается настоящему фокуснику, развернул лист, показал, что в нем ничего не спрятано, и, обернув вокруг своей руки, попросил не быть в претензии, если вдруг что-либо найдется. И тут же вытащил из газеты свой стоптанный сапог.
Забыв всякую субординацию, писаря захлопали в ладоши, а надзиратель пригласил сесть на стул и милостиво вымолвил:
— Ну, а какой вы клоун и рассказчик, это мы убедимся уже в клубе, в воскресенье.
Как счастлив был Владимир, что научился у балаганщиков несложному приему — ухватить зубами край стола и незаметно подымать его снизу ногой.
На представление в клубе были проданы все билеты. Полному сбору содействовал слух, исходивший из полицейской канцелярии, будто силач подымал стол, за которым восседал толстяк секретарь.
Публика с интересом следила за превращениями геркулеса Владимирова в куплетиста Володина и затем в фокусника Вольдемарова. Перед последним номером программы Дуров поспешил взять у кассира причитающуюся ему часть сбора и накинул поверх своего обычного платья шутовской балахон. Под звуки разбитого рояля он вышел на сцену. Сначала прочел смешной стишок. Нарисовал несколько забавных рож. В заключение обратился к публике:
— Господа, прошу разрешения рассказать о том, что случилось со мною в вашем гостеприимном городе.
— Просим! — пробасил благосклонно настроенный надзиратель.
Рассказ оказался совсем коротким, но вызвал целую бурю. «Иду я берегом пруда. Смотрю — толпится народ. Спрашиваю: „Что делаете, ребята?“ — „Да вот стряслось у нас несчастье, — бьемся у воды три часа и никак не можем вытащить“. — „Кого, чего?“ — спрашиваю. „Надзиратель утонул…“ — „Эх! помогу вам, ребята. Верный дам совет“. „Какой?“ — спрашивают. „Покажите ему трехрублевку, он и сам из воды вылезет“».