Анатолия устроили здесь же, в трактире, в закутке, заставленном нарами. Половые накормили его обедом и сообщили, что с железнодорожниками почти сговорились, однако когда завтра утром они соберутся чаевничать, Анатолию для своих благодетелей следует произвести какую ни на есть комедь.
Утром в закуток прибежал половой, заторопил:
— Скорей иди! Кондуктора пришли!
Быстро явился Анатолий в чистую половину и без лишних слов стал показывать свое акробатическое искусство перед столом, за которым степенно восседали железнодорожники.
— Ишь, какой ломаный… Точно пружинный весь… Видать, смышленый… — прихлебывая из блюдечек чай, одобряли они.
В багажном вагоне, на груде сваленных чемоданов, сундуков, корзинок и ящиков бывший артист труппы Вальштока благополучно приехал в Москву.
И даже когда искусством его восхищалась Европа, прославленный русский соло-клоун Анатолий Леонидович Дуров всегда помнил свое первое самостоятельное выступление в провинциальном российском городе.
Выступления в балаганах были для Дуровых суровой школой. Но именно здесь они почувствовали себя профессиональными артистами и поняли, что главное в жизни циркиста — не аплодисменты, не блеск огней, а тяжелый, изнурительный, всепоглощающий труд. Только он может привести к успеху.
Выступая в балагане перед самой демократической публикой, Дуровы видели, как приветствовала она силу и ловкость, красоту человека, его мечту о прекрасном, как поддерживала каждое слово критики в адрес тех, кто угнетал народ.
Опыт работы в балагане и впечатления от общения с публикой сказались в дальнейшем на артистической деятельности братьев Дуровых.
Недаром из нашего рода необыкновенная кавалерист-девица.
Л. Дуров
Судьба блудного сына, вернувшегося под родной кров, — тема драматическая, часто трагическая.
Не сладкая доля ожидала братьев Дуровых в доме опекуна. Каких только упреков не пришлось выслушать им от разгневанного Захарова. Особенно часто он повторял слово «скоморох», варьируя его всячески, вкладывая разный, но всегда уничтожающий смысл.
— Скоморошничать вздумали! Уж, больно скоморошливы стали… Затеяли скоморошные потехи — сатане утехи… Ну вот, вернулись веселые скоморохи из своей скоморошни…
Возможно, Захаров высек бы их розгами через пропитанную солью мокрую тряпку, будь они поменьше. Владимира крестный отец не решился подвергнуть подобному наказанию и, клянясь, что это в последний раз, отдал его в лучший московский пансион опытного педагога Тихомирова.
Не зная, как поступить с младшим, Захаров обратился за советом к обер-полицмейстеру Огареву.