Полная Ж. Жизнь как бизнес-проект (Гандапас) - страница 65

Кроме чтения Пушкин имел и другие увлечения. Он много ездил верхом, много путешествовал, прекрасно стрелял. Любил подолгу гулять пешком и проводить время с друзьями. И за карточным столом мало было ему равных. В юности он прекрасно фехтовал, любил лапту. Не вполне корректно причислять к хобби женщин, но они всегда занимали в его жизни важное место.

10 баллов.

Очевидно, когда коэффициент разбалансированности системы достиг критических девяти баллов, Пушкин не только стал предчувствовать скорый конец, он стал желать его. По свидетельству Ольги Сергеевны Пушкиной, сестры поэта, Пушкин однажды сказал ей: «Если бы ты знала, как мое существование мне тягостно, надеюсь, оно не будет продолжительно. Скажу тебе лучше: я это чувствую…«. Она и сама замечала, что Александр Сергеевич не в себе: похудел, во время беседы терял нить разговора, вскакивал при каждом громком звуке, легко утомлялся.

Генерал Граббе, который был одним из близких друзей Пушкина, писал, что в лице его появилась какая-то грусть.

Но «качнуло «не по параметру «Благосостояние«. Качнуло по параметру «Любовь«. Главная здесь драма — предполагаемая, а затем уже и явная неверность Наташи своему мужу. И нет, не с Дантесом. Ухаживания Дантеса были лишь частью большой игры, призванной отвести подозрения от истинного соблазнителя — царя Николая I. Дантеса Пушкин ни секунды не подозревал, он прекрасно, как и весь свет, знал, что Жорж Дантес, как бы поделикатнее выразиться, — лицо нетрадиционной сексуальной ориентации, который открыто, под видом приемного сына (при живом отце), сожительствовал со своим любовником и спонсором голландским посланником бароном Геккерном. По меткому замечанию академика Николая Петракова, Пушкин на дуэли стрелял не в Дантеса, он стрелял в царя. А я бы от себя чуть подправил эту мысль: Пушкин на дуэли стрелял не в Дантеса, он стрелял в себя.

В начале книги я писал, что в дни, когда коэффициент разбалансированности достигает девяти баллов, человек начинает либо осознанно, либо бессознательно стремиться к смерти. Она в такие моменты представляется ему привлекательнее жизни. Так мы потеряли великого поэта Александра Сергеевича Пушкина, который мог бы обогатить русскую культуру многими прекрасными творениями. А мог бы и не обогатить. Это предположение, несомненно, праздное. Как знать, может быть несчастная жизнь становилась катализатором творчества. Может быть, не имея оснований для счастья в реальной жизни, поэт создавал прекрасный мир на страницах своих книг.

Пушкин на дуэли стрелял не в Дантеса, он стрелял в себя.