Трейси смотрела на свое отражение в зеркале.
— Я совсем не выгляжу как преступница, — подумала она. — Но я преступница. Я только что усыпила полицейского.
Перед ужином она дрожащими руками раздробила две таблетки обезболивающего и добавила его Филу в суп с томатами.
Он съел все до последней капли и рассыпался в комплиментах по поводу приятного аромата.
А она всего лишь взяла упаковку сушеных трав из ящичка с пряностями в надежде, что они перебьют вкус таблеток. Даже перед тем как уснуть на кушетке, Фил еще раз похвалил превосходный суп.
Это вовсе не было частью ее плана. Она просто думала, что он пораньше отправится спать. Вместо этого он уснул прямо на кушетке в библиотеке, которая находилась рядом с входной дверью. Другая — совсем тонкая дверь — отделяла Трейси от Фила. Она заперла зверей в своей комнате, чтобы они не разбудили гостя, если опять затеют возню.
Трейси грустно смотрела на свое отражение: «Не убила же я его, в конце концов, только подсыпала ему парочку таблеток».
Она вздохнула. Во время ужина она вспоминала его волшебные поцелуи. Еще никогда в своей жизни девушка не испытывала подобных чувств к мужчине. При этом она знала абсолютно точно, что даже мысль о том, что это повторится, абсолютно исключена. Ни одна нормальная женщина не захотела бы целовать полицейского, который ведет против нее расследование. С таким же успехом она могла бы выпить на брудершафт со своим врагом. Но, вернувшись к мысли, что она его усыпила, Трейси вновь почувствовала угрызения совести.
— Ну что мне еще оставалось делать? — громко спросила она, собираясь отправиться в квартиру Кэтти Гринфилд.
Он почувствовал дурной запах, медленно пробираясь сквозь темноту. Это была безлунная ночь, а свет уличных фонарей был слишком слабым, чтобы осветить этот глухой угол улицы. В его голове еще раздавалось эхо выстрела, хотя вокруг опять все стихло. Он ничего не видел, но все равно побежал вперед. Из-за невыносимой жары было трудно двигаться, но ему нужно было торопиться, чтобы прийти вовремя. Затем он неожиданно увидел две тени, которые боролись друг с другом. Он резко остановился и достал пистолет. Он держал его обеими руками, но не решался выстрелить. Нужно было опознать дерущихся. Краем глаза он засек внезапное движение и обернулся.
Блеснул нож, и жгучая боль пронзила его бедро. Он нажал на спуск… В тот же миг пистолет выскользнул из его рук. В ушах все еще стоял оглушительный звук, когда преступник вновь ударил его ножом. Второй выстрел пронзил тишину ночи, и последней мыслью было, что он опоздал. Затем его поглотила тишина.