— И пусть они нам скажут, что не учат детей вести бейсбольный счет. — Андерсон усмехнулся. — Что было бы до крайности странно.
— А зачем все это подтверждать?
— Если много независимых источников, случай выйдет ярче.
— Случай? Ярче? — Хорошо бы он перестал обзывать Ноа «случаем».
— Да.
— Вы статью какую-то пишете?
— Именно.
— Мне это, пожалуй, не подходит.
— Хм-м?
— Я же не публичная персона. И Ноа тоже.
— Само собой. В книге мы поменяем все имена.
Книга. Так вот почему Андерсон так увлекся.
А Джейни-то все недоумевала, что он за доктор такой. Теперь ясно: он доктор, который пишет книгу.
— В какой книге?
— Я описываю некоторые случаи. И эта книга не канет в академической безвестности, как остальные. Она будет для широкой публики, — с жаром прибавил он, будто главная загвоздка — в безвестности.
— Я не хочу, чтобы Ноа попал в книгу.
Андерсон вытаращился.
— Вам это так важно, доктор?
— Я… — Он не договорил. И слегка побледнел.
Нельзя ему доверять. Он книгу пишет. Джейни помнила книги, которые подруги таскали ее умирающей матери: в каждой кто-нибудь пытается диетами и асанами сшибить бабла с тех, кто потерял надежду. Книги продолжали прибывать, даже когда мать уже почти не приходила в сознание. В конце концов набрался целый чулан макулатуры.
А теперь нет такой книги, что поможет Джейни, и матери тоже нет. Лишь этот чужак со своими шкурными интересами. Ее изнеможение внезапно преобразилось во что-то другое — и Джейни не ожидала от себя подобной свирепости. Месяцами разные люди равнодушно сообщали ей через стол, что у ее сына дела плохи, и она слушала, изо всех сил скрывая панику. Но этому человеку с ясными любопытными глазами и пепельной кожей — этому человеку тоже есть что терять. Джейни почуяла в нем страх, как умеют чуять только отчаявшиеся, и это постижение обернулось ключом, и этот ключ распахнул дверь, и наружу выплеснулись безбрежное разочарование и ярость.
— А, вы поэтому так возрадовались, что он умеет бейсбольный счет вести? Это не поможет найти никакие «предыдущие воплощения». Это просто удачная деталь для вашей драгоценной книги. — Джейни так это сказала, что Андерсон поморщился. — Вы помочь-то Ноа хотите? Вас он хоть чуть-чуть волнует?
— Я… — Андерсон растерялся. — Я хочу помочь всем детям…
— Ага, всучив их матерям свою книжку за большие бабки?
Еще не договорив, она сообразила, что этот человек вряд ли движим грубой страстью к наживе, но вовремя прикусить язык не смогла.
— Я… — снова начал Андерсон. И умолк. — Это что такое?
И оба услышали хныканье из спальни дальше по коридору.