— Нет. Он был весь как на ладони. Бывало, приедешь — кумушки у подъезда всегда в курсе: «Кофе кончилось», «Забыл зонтик, сигареты».
— Вас ждут, — предупредил Денисова постовой у входа. — Пожилой мужчина. Вон его машина, — он показал на стоянку.
—Давно приехал? — спросил Денисов. Он никого не ждал.
— Только сейчас.
Денисов поднялся к себе. Пожилой человек с серым помятым лицом, на котором выделялись черные усы подковой, стоял у кабинета.
— Вы Денисов? Мне сказали, что вы можете появиться и сразу уехать. Поэтому я решил ждать.
— У вас дело ко мне?
— Вы занимаетесь делом Белогорловой, — он поправил усы. — Я старый друг Игоря Николаевича. Понимаете? Баранов — фамилия.
— Прошу.
В кабинете он снял пальто — обычно посетители уголовного розыска сидели одетыми, предпочитая не засиживаться.
Протяжный зуммер подозвал Денисова к телефону.
— Извините.
— Пожалуйста, вы хозяин.
— Звонили из управления, Денис, — сказал дежурный. — К тебе поехал профессор Баранов. Он обратился к ним, а они уже направили сюда. Автор учебника. Член Международной Ассоциации юристов...
— Понял. — Денисову показалось, что Баранов догадался о характере звонка. Обоим было неловко.
— Казалось, о многом надо сказать, — профессор помолчал. — Сейчас не знаю, нужны ли разговоры: ничего не поправишь.
— Вы давно знали друг друга?
— Тридцать лет. Даже больше. Одно время были очень близки. — Баранов провел рукой по лицу.
— Школьные друзья?
— Да, еще со школы. Раньше и дня не проводили порознь, потом не встречались по нескольку лет.
— А в этом году?
— Этот год оказался особенным: были вместе два раза. Шерп из тех, кто предпочитает быть откровенным с чужими людьми. С посторонними, случайными. С кем никогда больше не встретишься. Может, эта женщина...
— Белогорлова?
— Да. Знала о нем больше, чем мы.
— Вы считаете, что их ничего не связывало?
— Думаю, дело в другом. — Баранов как-то мучительно напрягся. — Пятьдесят — пятьдесят пять — для мужчины тоже трудный возраст. Дети уже самостоятельны. Жена... В это время знаешь: если чего-то не сделал, то не сделаешь уже никогда. Положат в гроб, выдадут посмертную характеристику: «Жил с такого-то по такой-то...» И все. Поэтому люди снова сплавляются на плотах, садятся за романы, пускаются в одиночные плаванья, — он вдруг усмехнулся. — Ломают жизнь себе и другим.
Денисов внимательно слушал.
— А Сколько пятидесятилетних вдруг начинает бегать по выставкам. Чтобы ничего не упустить! Сто, двести шедевров! А может, хватило бы одного, двух...
— Вы считаете, что Шерп искал себя?