— В пятидесяти метрах против автобусной остановки виадук. Внизу железнодорожная платформа.
— Спасибо.
— Остаетесь? — спутник Денисова, прощаясь, протянул через спинку сиденья руку. — Звоните.
Развернувшись, машина со строителями проскочила назад, к шоссе.
«Я увидел очень четкое и необыкновенно отчетливое-изображение окружающего, — Денисов сверился с записями. — Белые дома слева, и пустырь по другую сторону дороги. Все было резко: и выведенные, как по линейке, абрисы окон, и огромная, выкрашенная в два цвета труба, и крыши домов, и платформа».
Сомнений не было - именно отсюда Шерп наблюдал за кем-то, думая о нем как о ребенке:
«...Он бодро топал, маленький, чуть ссутулившийся, оборачиваясь ко мне через каждые тридцать — сорок шагов, постепенно возвращаясь в свой образ».
По поводу направления движения Денисов не колебался: здесь была только одна тропинка, обозначенная четкой черной дугой. Снег на ней был вытоптан еще утром или накануне.
Пока Денисов шел к дому, никто не встретился ему, не обогнал.
Тишина холмов вдали нависала над микрорайоном, поглощая привычные городские звуки. Тихо играли дети у подъездов. От платформы за чахлым леском беззвучно удалялась электричка.
Арка, о которой упоминал Шерп, оказалась узким прямоугольным проемом. Он был расположен точно в середине дома.
«Суть, наверное, в соотношении длины и ширины арок, площадей, зданий... — Денисов пожалел, что не спросил об этом у приезжавшего вместе с ним строителя. — Что за постоянная величина, которая всегда радует глаз?»
Денисов прошел под арку. Впереди, по другую сторону проема, оказалось всего три здания. В двух — «самолетах» — размещались школы, третье оказалось башней с единственным подъездом, выложенным по фасаду кафельной плиткой.
Дальше, за домами, был овраг, по другую сторону его снова тянулись холмы.
«Тот, кого провожал Шерп, мог направляться только в этот украшенный кафельной плиткой дом, — подумал Денисов. — Сам адвокат по какой-то причине остался на остановке».
Денисов подошел ближе. Рядом с подъездом никого не было. У угла, против контейнера с мусором, сотрудник милиции — по-видимому, участковый инспектор — разговаривал с женщиной. Денисов подождал, пока он освободится.
— Товарищ командир, — подошел Денисов, когда женщина ушла. Чуточку фамильярное «командир» было в ходу между незнакомыми сотрудниками примерно одного возраста и положения. В нем было что-то уважительное и в то же время панибратское, на что никто со стороны не решился бы.
Он представился, коротко рассказал о несчастном случае, о письме адвоката.