– Кто, мать вас рас так, приказал поднять сигнал?
– Так, Алексей Михайлович… – прозвучал в наступившей тишине ответ старшего офицера.
– Как Алексей Михайлович? Наш Алеша? Великий князь? – Загомонили присутствующие.
– Ну-да, мы вместе вошли, – не понял сначала Лутонин.
– А где он сейчас?
– Так, в башню вернулся, сразу как стрельба началась. Кстати, его башня недурно отстрелялась…
– А позвать сюда, его императорское высочество… – с трудом выдохнул Успенский.
Один из матросов сломя голову кинулся исполнять приказ, а старший офицер, подойдя к командиру, тишком шепнул: – «только, пожалуйста, без августейшей матери».
– Лейтенант Романов, по вашему приказанию явился! – В очередной раз отрапортовал великий князь.
– Господин лейтенант, – сухо обратился к нему Успенский, – это вы отдали приказ поднять сигналы: «не могу управляться» и «прошу помощи»?
– Господин капитан первого ранга, – немного растерянно отозвался Алеша, – я не могу отдавать приказы на мостике, я лишь порекомендовал…
– Вы, очень вовремя порекомендовали, ваше императорское высочество, – страдальчески проронил командир, – вы так хорошо порекомендовали, что все кинулись исполнять, как будто ждали этой рекомендации всю жизнь!
– Что же делать то теперь… – сокрушено вздохнул Лутонин, – потопи мы этот проклятый крейсер, никто об этих издевательских сигналах и не вспомнил бы, ибо победителей не судят, а тут что же?
– Так не потопили же… – не менее удрученно отозвался Успенский, – ладно Алексей Михайлович, ступайте, пока вы еще что-нибудь не порекомендовали.
Великому князю ничего не оставалось делать, как козырнуть, но, уже выходя, он обернулся и неожиданно для всех сказал.
– А вы, как будете докладывать Старку, скажите, что я вам браунингом угрожал, и если станет, злобиться, напомните, как он августейшего дядю государя императора, матом при всем честном народе крыл!
Оставив всех присутствующих в полном недоумении, Алеша покинул мостик и вернулся в ставшую родной башню.
– Так вот он какой, взгляд Василиска… – задумчиво проговорил Лутонин.
– Что простите? – Не понял своего старшего офицера командир.
– Ну, как же, господа, припомните, кто был дедом нашего разлюбезного Алексея Михайловича?
– Как кто? Блаженной памяти Николай Павлович!
– Вот-вот, а славился государь-император Николай, помимо всего и прочего, тем, что мог всякого человека в ступор вогнать. Да так что тот, после всего и себя не помнил!
– Полно, охота вам Сергей Иванович, басни Герцена повторять?
– Не скажите, Иван Петрович, не скажите. Я как-то сам видел, как покойный император Александр Миротворец, еще будучи цесаревичем, некоего адмирала чуть в соляной столб не превратил одним взглядом. А государь-то, нашему Алеше кузеном доводился!