– Если это убийство, то почему просто не закопать его в лесу? – спросил Жан Ги. – Найти тело практически невозможно. И как вы сказали, волки и медведи…
Гамаш кивнул.
Он посмотрел на Жана Ги. Бовуар нахмурил брови, размышляя. Выстраивая логические цепочки. Сколько же раз, вспомнил Гамаш, они сидели, обдумывая тонкости дела, в маленьких рыбацких деревнях, на фермерских полях, в глуши, в занесенных снегом хижинах. Пытаясь найти убийцу, который делал все, чтобы скрыться от правосудия.
Ему не хватало того прошлого.
Не потому ли он и занялся этим? Не превратил ли он трагическую смерть ребенка в убийство ради своих эгоистичных целей? Не заставляет ли Жана Ги поверить в то, чего не существует? Потому что ему скучно. Потому что он тоскует по тем временам, когда был великим старшим инспектором Гамашем.
Потому что тоскует по аплодисментам.
Как бы там ни было, Жан Ги задал хороший вопрос. Если кто-то действительно убил Лорана, почему просто не спрятать тело в глуши темного леса? Зачем устраивать инсценировку несчастного случая?
На этот вопрос имелся единственный ответ.
– Убийца хотел, чтобы тело Лорана обнаружили, – сказал Жан Ги, опережая Гамаша. – Если бы Лоран пропал, мы бы начали поиски. Перевернули бы все вокруг.
– И могли бы найти что-нибудь такое, что хотел скрыть убийца, – добавил Гамаш.
– Но что? – спросил Жан Ги.
– Что? – повторил Гамаш.
Час спустя Рейн-Мари вернулась от Клары и увидела мужа и зятя в кухне. Они сидели молча, уставившись перед собой.
Она понимала, что это значит.
Похороны Лорана Лепажа состоялись два дня спустя.
Дождь перестал, небеса прояснились, день выдался яркий и неожиданно теплый для сентября.
Священник, который, похоже, не знал Лепажей, старался как мог. Он говорил о доброте Лорана, его мягкости, невинности.
– Того ли мы хороним? – прошептал Габри, когда снова началась молитва.
Священник попросил подойти отца Лорана. Ал вышел вперед, облаченный в плохо сидящий черный костюм. Волосы его были туго схвачены сзади, борода расчесана. Держа в руках гитару, он сел на стул, поставленный для него.
Гитара покоилась у него на коленях, готовая к действию. Но Ал просто сидел и смотрел на людей, пришедших проводить его сына. Он пребывал в оцепенении. Иви подошла к нему и помогла вернуться на скамью в первом ряду.
Погребение на кладбище над деревней Три Сосны прошло в узком кругу. Только Ивлин и Алан Лепаж, священник и люди из похоронной конторы.
В подвале церкви учителя Лорана, одноклассники и соседские дети вяло жевали еду, принесенную жителями деревни.
– Могу я поговорить с вами, patron? – спросил Жан Ги.