— Откуда ты?
Яков широко улыбнулся.
— Бежал оттуда, куда ныне все пойдем.
Фатеев горячо обнял Якова, а потом ухватил его за руку и потащил.
— Куда ты?
— К царю, к царю! Он и то нынче о тебе вспоминал — где ты, да что с тобой, а вдруг и ты. Идем скорее!
Царь стоял у своей ставки, и по его веселому лицу и раскатистому смеху можно было узнать, как доволен он этой победой, не стоившей ему ни одного даже солдата.
— Государь! — издали закричал Фатеев, — пленника веду!
Все оглянулись на его смелый оклик.
Яков двинулся вперед и вытянулся. На нем были рваный полушубок и серые лапти. Огромный, обросший волосами, неумытый, растрепанный — он походил на великана-дикаря. Петр пытливо поглядел на него и вдруг светло и радостно улыбнулся.
— Никак Яков из Спасского, что на разведку ходил да в плен попал? — спросил он.
— Пряхов! — подтвердил Шереметев.
— Он самый, государь! — радостно подхватил Фатеев, — бежал от шведов и сюда!
— Молодец! — радостно произнес Петр. — Ну, надо будет наградить тебя. Ты — сержант?
— Так точно, — пробормотал Яков.
— Будь поручиком! — сказал Петр и протянул ему руку.
Яков склонился на колени и жарко поцеловал его руку.
Петр ласково кивнул ему.
В это время шведский парламентер принес условия сдачи. Петр с генералами ушел в палатку.
— Теперь я спать, — сказал Фатеев, едва держась на ногах от усталости.
Яков пошел назад; к нему подбежали Матусов и Савелов.
— Ну, что?
— Поручиком пожаловал! — ответил Яков.
— А про отца?
— Не успел.
— Ах, ты, баранья голова! Когда и надо было! — выругался Матусов. — Теперь жди случая!
— Фатеева просить надо, — решил Савелов.
В богато убранной шеняве, с веселой музыкой приехал Александр Данилович Меншиков к покоренной крепости.
Петр вышел встретить его и ласково обнял, сказав;
— Теперь вся Нева за нами, Данилыч!
— Кто против нас! — восторженно отозвался Меншиков.
— Ну, а Катя с тобой?
— Она бы сама прибежала, если бы я ее взять не захотел, — широко улыбнулся. — Эй, Катя!
Но мариенбургская пленница уже легкой козочкой сбежала со сходней на берег и бросилась к царю.
Тот обнял ее и поцеловал, громко засмеявшись.
— Ишь, какая прыткая! — воскликнул Меншиков, — а ты говоришь: взял ли…
— В фавор войдет, — шептали окружающие Петра друг другу, а Багреев стоял в стороне, крепко сжав руки, и его лицо было белее бумаги.
Фатеев подошел к нему и дружески поздоровался.
— Пойдем к нам! Яков вернулся.
— А! — безучастно сказал Багреев.
Кроме Екатерины, он не видел ничего окружающего. И вдруг, уходя с Петром, она украдкой взглянула на молодого офицера и улыбнулась. Багреев вздрогнул, и его лицо тотчас залил румянец.