Брыкову не слышно было их разговора, но он видел милостиво улыбавшееся лицо Павла, которое, несмотря на вздернутый нос и широкий рот, в эту минуту было полно привлекательности.
Голос императора раздавался все ближе и ближе к Брыкову. Семен Павлович видел блеск его голубых глаз и замер, почти лишившись чувств. Вдруг над ним раздался голос Павла, и он сразу пришел в себя и вытянулся по-военному. Государю это, видимо, понравилось. Он улыбнулся.
— А, это — вы, сударь, — произнес он, — живой мертвец, что смущаете живых! Давно вы в покойниках?
— С апреля месяца, ваше величество!
— И не обратились ко мне? Не искали меня? Не писали? Стыдно! Государь может делать ошибки, но всегда спешит исправить их! Стыдно! Вы были в каком чине?
— Поручиком нижегородского драгунского полка.
— Ну, возвращайтесь туда капитаном!
Брыков с благодарностью опустился на колени.
— Встаньте! — сказал государь. — Я слышал, что вам много вредил ваш брат?
— Отнял имущество, невесту…
— Ну, это вам вернется! Я прикажу, чтобы вам повиновались исправник и заседатель. Чините сами суд над своими недругами, а мне служите!
— Живота не пожалею! — искренним порывом вырвалось у Брыкова. — Вы дали мне жизнь!
— Спасибо, майор, — улыбаясь сказал Павел, — я прикажу вам дать батальон! С Богом!
Семен Павлович резко повернулся, забыв даже поклониться государю.
Лицо Павла нахмурилось.
— Невежа! — сказал он резко и, обернувшись к адъютанту, прибавил: — Догони его и скажи, что я велел ему подать в отставку. Майор в отставке.
Адъютант устремился за Брыковым и, нагнав его на подъезде, передал последнее приказание Павла.
Брыков сначала побледнел, но потом его лицо озарилось радостью.
— Большей милости нельзя и ждать было! — радостно воскликнул он.
— Ура! Победа! Жив! — радостно закричал Брыков, вбегая в гостиную Виолы.
Был еще ранний час, и молодая прелестница только что встала с постели. Она выбежала из спальни в распашном капоте и, ухватив Брыкова за борт камзола, спросила:
— Что случилось? Дуня говорила, что тебя к царю увезли. Я так напугалась! Ну, что же вышло?
— Все! Полная удача! — и Брыков торопливо рассказал все происшедшее с ним.
Виола запрыгала и захлопала в ладоши.
— Как твоя невеста обрадуется! — были первые ее слова.
Брыкова тронула ее неподдельная радость.
— Милая Виола, — сказал он, беря ее руку, — ты оказала мне самое дружеское участие. В первый день ты спасла меня от беды. Когда мне некуда было деться, ты приютила меня. Чем я отблагодарю тебя?
Виола дружески взглянула на него, и ее лицо стало серьезно.
— Чем? Вспоминай обо мне, как о девушке, а не как о прелестнице, — тихо сказала она, — поклонись от меня твоей невесте и… и все!