— Дай еще десять, — сказал воевода.
— Ой, милостивцы! Ой, светы! Господи Иисусе! — заорал Агафошка.
— Как же говорил? — допытывался дьяк.
— Помню только табачников поминал! Ой! Ой!
— Ну-ка еще! — сказал дьяк.
— Будет! — заметил воевода, — отпусти его!
Помощник палача сбросил Агафошку с плеч, и тот, как куль, хлопнулся наземь.
— Слышь, ты, — сказал ему воевода, — тебя сегодня вместе с Пряховым в Москву отправлю. Там, гляди, все упомни. Не растряси дорогой! Уберите его. А теперь татей!..
Агафошку убрали и на его место втащили двух разбойников, закованных в тяжелые железа. Начался страшный допрос с пыткой огнем и железом. Разбойников сменила старуха, обвиняемая в колдовстве.
Наконец утомленный воевода ушел в приказную избу и приказал привести Пряхова.
— Ну, Василий Агафоныч, — сказал он купцу, — не обессудь! Что мог сделать — сделал. Не стегнул тебя ни раза даже, а больше не могу…
— Твоя власть, — глухо произнес Пряхов.
— Не то! — остановил его воевода. — Я и теперь тебя не трону, а по указу должен в Москву послать. Сегодня ночью и тронешься. Дам телегу, двух солдат по наряду да Агафошку — и с Богом!
Пряхов еще ниже опустил голову. Немало слыхал он рассказов про Ромодановского да Преображенский приказ[19] и понял, что теперь для него уже нет спасения.
Воеводе стало жалко его.
— Поди сюда, поди! — поманил он его пальцем и, когда Пряхов приблизился, сказал: — Ты не того… не кручинься! Ночи-то, вишь, темные да ненастные, а мои молодцы не ох что за молодцы! Чего не бывает!.. Так-то-с! — и он похлопал Пряхова по плечу.
Тот встрепенулся и с благодарностью взглянул на воеводу.
— Так-то-с! — добродушно засмеялся тот и вдруг сердито крикнул: — Уведите колодника!
Стояла темная осенняя ночь. Ни зги не было видно, и, гремя колесами, скрипя и качаясь, медленно тащилась по дороге грузная телега, в которой сидели Пряхов с Агафошкой и два солдата.
— Зачем ночью? Ночью зачем? — бормотал Агафошка, дрожа и ежась. — Я скажу в Москве! Я всем ужо, чертям…
— Молчи ты, скуфья! — крикнул солдат и ткнул его наугад кулаком.
— Шпыняться? Ну! Ну! Ай, это что!
В эту минуту раздался свист, и по бокам телеги словно выросли люди.
— Бросай ружья! Не то мы!.. — раздался окрик.
Наученные солдаты спрыгнули с телеги и бросилась бежать.
— Здесь Василий Агафонович? — спросил Пряхова знакомый голос.
— Петр! — радостно воскликнул Пряхов.
Агафошка быстро сообразил, в чем дело, и, юркнув с телеги, собрался убежать, но чьи-то руки крепко ухватили его за плечи и пригнули к земле.
— Едем, Василий Агафонович! — сказал Грудкин, — нечего время терять! — и Пряхов не заметил, как очутился в другой телеге и уже мчался среди непроглядной ночи.