— Ну что же, — Полковник отложил папку на край стола, — приступим.
Все расселись по своим местам, ожидая разъяснения сути задания.
— Хочу предупредить сразу, — в голосе Артемьева сквозила сталь, — невыполнение задания недопустимо. Все гораздо серьезнее, чем обычно. Смотрите внимательно.
Полковник щелкнул клавишей, и на экране появились карта со знакомыми, по крайней мере, для меня, условными знаками. Сколько раз мне об этом рассказывали…
— Как вам должно быть известно, в 1942 году во время битвы за Африку наиболее ожесточенные бои проходили здесь, у Эль-Аламейна. Восточнее этого важного морского порта находится городок Баб-эль-Каттар, с которым и связано ваше задание.
Аскорбин прервал речь Артемьева:
— Полковник, а можно без вводного слова?
— Нет, нельзя, — отрезал Артемьев, строго посмотрев на моего напарника. — Умолкни и слушай.
— Прошу прощения, — сержант театрально склонил голову, приложив ладонь к сердцу, и замолчал. Он бросил на меня вопросительный взгляд, но я неодобрительно покачал головой.
— Значит, слушаем дальше. Под этим городком находится замаскированный под бункер научно-исследовательский центр «Аненербе», который сейчас находится в разработке и тщательном изучении фундаменталистами. Ваша задача — проникнуть в этот бункер и уничтожить все, подорвав его к чертовой бабушке.
— Ну это всегда пожалуйста, — брякнул Аскорбин. Он обвел всех нас победным взором и добавил. — Я люблю, когда забористо грохочет.
— Сержант, я вам слово давал? — прорычал я на товарища. — Или, может, Полковник разрешил?
— Никак нет!
— Тогда заткнись и слушай старшего по званию!
— Старший капитан, — в глазах Артемьева блестела хитринка, — насколько мне помнится, я слова не давал никому. Оставьте дисциплину на потом.
— Так точно! — ответил я.
— Разрешите, Полковник? — Крот поднял руку.
— Да, капитан, слушаю вас, — сказал Артемьев.
— Я полагаю, начальство также заинтересовано не только уничтожить, но и что-нибудь прикарманить. Заказчики, наверное, также не были бы против этого.
— А почему вы так решили? — глаза Полковника превратились в щелочки.
Поняв, что сейчас произойдет что-то из ряда вон, я было протянул руку к плечу Аскорбина, чтобы придержать его, но эта ухмыляющаяся рожа опередила меня.
— Натура у человека такая, — и полушепотом прибавил, — прикарманная. Сопрет все, что плохо лежит.
Крот не любил, когда его перебивают. Он был дисциплинирован, но тут не выдержал и влепил сержанту леща, от которого тот чуть лбом не треснулся о спинку стула перед ним.
— За что?! — раздался обиженный вопль.
— М-да, хромает у тебя, Эрвин, дисциплинка в отряде-то, — вздохнул Артемьев.