Я подошел к одному из металлических шкафов и выудил из-под груды стекла и мусора рамку для фотографии. Смахнув пыль, я увидел на фотографии молодого унтер-офицера с пробковым шлемом на голове, жующего банан. На обратной стороне фотографии была подпись и дата. Ставлю рамку на место и поворачиваюсь к Аскорбину. У него мало что изменилось: так же колупается в двигателе. Он уже успел даже во что-то вымазаться. Парень что-то подкручивал там и постукивал иногда.
Я подошел к столу и открыл ящик. На пол, подняв облачко пыли, рухнула тяжелая тетрадь. Поднимаю ее и принимаюсь за чтение. На пожелтевших страницах царствовал ровный почерк и небольшие карандашные зарисовки. Владелец тетради — некто Ганс Зейнгст — вел дневник, в котором он очень подробно описывал все свои переживания, возникающие из-за войны. На одной из страниц был описан бой между небольшим отрядом, которым он командовал, и английским отрядом во время песчаной бури. «…Этот ветер поднял в воздух херову тучу песка. Я ничего не видел. Солнечный свет терялся где-то в водовороте кружащейся поганой пыли и не мог пробиться к поверхности. Куда ни кинь взгляд, всюду преобладали бордово-красные тона. Такое ощущение, что сама земля исторгла из своего чрева собственную кровь. Ужас…»
— Что тут интересного? — голос Крота вырвал меня из власти фантазии. Читая эти строки, я представлял себе картинку происходившего.
— Ничего особенного, — я захлопнул тетрадь и бросил на пол. — Мысли солдата. А что такое?
— Я просто подумал, что ты нашел дневник Штемпфеля, — высказал свою мысль капитан. — Но как я вижу, — он посмотрел на тетрадь, — моя догадка была не верна.
— Скоро закончу! — громко сказал Аскорбин, не отрываясь от механизма запуска. — Только помогите кто-нибудь.
— Хобот, — я кивнул головой в сторону сержанта, — быстро к нему.
Лейтенант козырнул и подошел к чеху, костерившему на все лады «чертов лядский двигатель».
Мне тут, в принципе, делать было нечего и я, закинув автомат за спину, вышел в коридор. Кое-что меня все-таки немного беспокоило. Я все же не мог понять, зачем надо было обкладывать реактор взрывчаткой. Мощности не хватит? Так шестьдесят килотонн это вам уже мало, да? Тут песчинки на песчинке не останется, если рванет. Хотя, с другой стороны, аппарат древний. Может заглохнуть, а может… может, надо все заминировать, чтобы похоронить здесь маленький отряд наемников, а? Перед глазами снова мелькнула физиономия айна, и я засомневался в его надежности. Такое чувство уже было, оно вернулось, только на этот раз с большим размахом. Я скрипнул зубами, чувствуя, что распаляюсь на ходу: вот сейчас вернусь и выпущу в лейтенанта-разведчика половину рожка. Но переборов минутную слабость, я двинул дальше.