Разом поднялись, побежали к дороге, чтобы успеть. Встали прямо у проезжей части. Из кабины, с пассажирского сиденья, встала на подножку девушка в военной форме, на рукаве белая повязка с красным крестом.
– Раненые у меня, освободите дорогу.
Илья к санитарке подошёл.
– Лётчика сбитого забрать надо.
– Некуда, сунь нос в кузов.
Илья заглянул. В кузове не то что сесть, встать негде. Тяжёло раненные лежат, на бинтах кровь запеклась, сидят с ранениями в руки или ноги, в голову. Илья рукой махнул.
– Езжайте.
Колонна тронулась, оба посреди дороги стоять остались. Грузовики ещё скрыться не успели, как налетели «мессеры». Колонну расстреливали из пушек и пулемётов, сделав несколько заходов. Пилот смотрел, сжав кулаки.
– Да что же это творится? Видели же, что раненые.
– Им всё равно, доложат в штабе, что автоколонну разгромили.
Показался мотоцикл-одиночка, у бойцов остановился по взмаху руки.
– Земляк, куда едешь?
– В Плещеницы.
– Подбрось до любого города, позарез нужно.
– Садись, только держись крепче.
Только лётчик уселся сзади водителя, мотоцикл рванул. Илья снова остался один. Некоторое время шёл по дороге, но не на восток, а на юго-запад. Навстречу прополз тягач «Комсомолец», волочивший за собой танк БТ с пробоинами в башне.
Илья проводил танк взглядом. Зримое подтверждение ошибочности военной доктрины. До войны считалось, что танк должен быть быстроходным для совершения прорывов и рейдов по тылам врага. А сейчас немцы совершают эти рейды по нашим тылам. Хорошо, нашлись здравомыслящие конструкторы. На Харьковском танковом заводе – Морозов и Кошкин, создавшие отличный средний танк Т-34, и Котин, сконструировавший тяжёлый КВ в Ленинграде и выпускавшийся на Кировском заводе, бывшем Путиловском. У обоих хорошая броня, только пушка у КВ слабовата для тяжёлого танка. А ведь предлагал конструктор пушек Грабин для КВ свою пушку. Местничество подвело: на КВ изначально поставили Л-10 конструктора Махонина, ленинградца. Пушка обладала дефектом, в процессе производства пришлось её срочно менять на Ф-32 Грабина.
Мимо Ильи проследовала колонна грузовиков, в кузовах – беженцы. Женщины, дети, старики. Пожалуй, пора убираться с дороги. Мало того, что пыльно, так ещё и под обстрел попасть можно. Самолёты противника не всегда разглядеть успеваешь, скорости высоки, да ещё у немецких лётчиков привычка – заходить в атаку со стороны солнца, когда их не увидишь. Сориентировался по карте, совсем рядом грунтовка на село Мамоны. Туда и свернул. Судя по карте, за селом лесной массив тянется до Ошмян. Перед селом осмотрелся, противника не обнаружил, вошёл. Постучался в первую же избу, попросил поесть. Дело к вечеру, а у него хлебной крошки во рту не было. Вышла средних лет бабёнка, пригласила в избу. Поставила без просьб на стол варёной картошки, редиски, хлеба. Пока Илья ел, стояла в стороне и смотрела жалостливо. Насытившись, Илья поблагодарил. Набравшись смелости, спросил – не найдётся ли бритва. Пять дней не брился, щетина отросла чёрная, вид неопрятный, а он привык держать себя в форме.