— Мало, Кост, этого мало, только погибнут зазря. Нужен больший отряд.
— Еще двадцать человек, плюс я с наемниками и големом, готовы тронуться в путь, едва непогода стихнет.
— Это уже лучше, но если демоница набралась сил… если проведет жертвоприношение…, — Священнослужитель замолчал и закрыл глаза.
— То что? Юршан, не молчи. Что будет — откр…
— Тсс, об этом только наедине, — прервал его раненый, посмотрел на свою сиделку и четко произнес: — Нам. Нужно. Побыть. Одним.
— Сударыня, вас проводить до порога?, — изобразил легкую улыбку молодой человек, посмотрев на женщину.
— Разбойник! Кат по тебе плачет…, — фыркнула та возмущенно и встала со своего кресла. Полминуты спустя в комнате остались лишь двое мужчин.
— Не закрывай, не нужно, — остановил землянина Юршан, когда тот собрался задвинуть засов на двери. — Теперь подай мне сумку и помоги достать из нее кое-что.
Помощь в «достать кое-что» заключалась в том, что Костя вытаскивал из сумки какой-либо предмет, показывал жрецу и по его указанию клал рядом с ним на кровать или откладывал в сторону. Небольшая деревянная шкатулка, потемневшая от времени, вся в царапинах и мелких трещинах. Два невзрачных голыша, чуть крупнее голубиного яйца, светло-серого и сине-зеленого цвета. Бронзовая пластинка, в половину мужской ладони, с десятком черточек, насечек и точек. Пучок, по-другому и не скажешь, тонких бечевок, связанных между собой без какой-либо системы, всевозможными узлами — большими, малыми, тройными, с петельками.
— Так-так. — Жрец принялся перебирать веревочное сплетение в руках. Постепенно у него получалось что-то похожее на лошадиную уздечку. — Наклонись.
— Зачем?
— Наклонись, если не хочешь безоружным столкнуться с Бездной.
— Не думаю, что какая-то потрепанная пеньковая веревка поможет мне справиться с демонами, — недовольно произнес маг, но требуемое выполнил: наклонился к Юршану, почти коснувшись лбом его груди.
В течение пяти минут жрец подгонял «уздечку» на голове молодого человека. Когда бечевки плотно обтянули голову, жрец вложил в две петли по камешку-голышу — на затылке и темени. После чего взял шкатулку в руки, что-то прошептал, почти коснувшись губами ее поверхности (Костя не расслышал, хотя и было от его уха до чужих губ меньше двадцати сантиметров). Из шкатулки достал еще один камень — огромный мутный круглый бриллиант восьмикратной симметрии, величиной с грецкий орех, его Юршан вложил в петлю на лбу точно над переносицей.
— Все, садись рядом, постарайся расслабиться, ни о чем не думай, слушай только меня; когда начнется урок и будет что-то неясно, просто подумай: «Дальше», чтобы не тратить время, — приказал он, после чего взял в руки пластину и медленно, по слогам стал произносить: — А-ва-рти ро-о-ко-си-и на-тто-ир-и…