) — тоже верно, но пользы лично Маркину — гораздо больше. Вот только человечности в Косте сохранилось слишком много, не успел он научиться оценивать поступки не по количеству подлости в них, а только по соотношению «выгодно — невыгодно».
«Пусть живет — авось пригодится, как та лягушка из анекдота», — принял он решение.
Гаслар не отпустил рыцаря, когда вместе с ним покинул комнату раненого, вместо этого привел к барону. Тот выглядел так, как в поговорке «Краше в гроб кладут».
— Сэр Марг…, — едва прошептал барон, — я хочу, чтобы ты мне поклялся…
Костя тут же насторожился: клятвы в этом мире магии и богов были не пустым звуком, подчас стоило серьезно подумать над тем, давать ее или нет.
— В чем именно, господин барон?, — спросил он и покосился на Гаслара, который застыл неподвижным изваянием у двери.
— Мне нужна эта тварь… живой…
— Что?… Демоница?
— Да.
— Это невозможно, — заявил Костя, — демоницу я убью в тот же момент, как только представится для этого малейшая возможность. Зря ты позвал меня к себе, господин барон.
Барон тяжело, с чуть слышным хрипом задышал, губы искривились, пытаясь что-то сказать. На помощь пришел Гаслар: он дал больному несколько капель розоватой жидкости из граненого небольшого пузырька темно-голубого стекла.
— Я запрещу идти с моими людьми по следам демоницы. Прикажу им стрелять по тебе, если приблизишься…, — Лекарство придало сил больному, сейчас его речь звучала громче и четче, чем несколькими минутами ранее.
Молодой маг так слышно заскрипел зубами, что на него обернулся Гаслар, который в этот момент утирал лицо и шею барона платком.
— Ради моей дочери, Танши, умоляю помочь, — с угроз барон перешел на просьбы и мольбы. — Я не прошу целой привезти демоницу — живой только. Отруби ей руки с ногами под корень, оставь целыми лишь ее рассудок, глаза и язык. Я хочу, чтобы она видела меня, когда начнут пытать эту тварь, я хочу слышать ее крики!
Барона всего затрясло, из уголка губ потекла тонкая струйка слюны, здоровый глаз был готов выпрыгнуть наружу.
— Господин барон…, — начал было Марг, но был перебит:
— Я только прошу дать мне шанс затушить боль в своем сердце муками демона. Если бы не моя болезнь, я сам возглавил погоню и лично убил бы исчадие Бездны! Но не могу, не могу!…
Косте было одновременно и неприятно смотреть на хрипящего, истекающего слюной барона, и жалко этого человека, не сумевшего перенести смерть своей дочери.
«В какой-то степени и я виноват в этом», — мелькнула мысль.
— Хорошо, я постараюсь захватить демоницу в плен и доставить вам живой. Но предупреждаю, что жрецы Матери Ашуйи категорично настроены против этого, — пообещал он вслух.