Отец Игорь мое предложение встретил настороженно.
– В каких только клиниках мы не бывали! – сказал сердито. – И везде без толку. Лечат в Германии, но там цены…
– Я сын Эриха Куглера, – сказал я. – С пятнадцати лет практиковал под его руководством.
У отца Игоря отпала челюсть. Мне пришлось показать ему семейные фотографии. Дальше – просто. Я дал Насте импет, и уже через пару дней белые пятна на ее лице стали темнеть. Через неделю кожа стала одинакового цвета. Настя сменила шляпку на платочек. Ее лицо покрыл ровный, здоровый загар.
Когда эффект стал налицо, отец Игорь позвал меня к себе.
– Денег, как я понимаю, не возьмешь? – спросил, усадив меня за стол.
– Нет, – подтвердил я.
– Тогда я буду за тебя молиться, – сказал он. – Каждый день. Включу в личный поминальник. Про Машу и говорить нечего. Она рвалась руки тебе целовать, но я запретил – напугала бы. Ты даже не представляешь, что сделал! Маша – вдова. Покойный муж – офицер, служил в части, которую я окормлял. После его гибели я взял Машу и Настеньку на попечение. Маша – сирота, идти было некуда. И вот так оно и срослось, – отец Игорь вздохнул. – Когда понял, что жить без нее не могу, пошел к владыке. Собирался сан снять. Жениться на вдове, как сам знаешь, священнику нельзя, – он помолчал. – Владыка сан снимать запретил. Сказал: «Коли любите друг друга, то живите вместе. Господь заповедовал нам любовь. Ему не важны наши церковные установления, он веры взыскует. У вас обоих она есть. А грех отмолите. Не так он и велик в глазах Господа…»
Отец Игорь плеснул в бокалы коньяк, мы выпили.
– Все у нас было хорошо, – продолжил он, поставив бокал. – Катенька родилась, мне после выхода в отставку приход дали. Настеньку я удочерил, девочки носят мою фамилию. В поселке не знают, что я на целибате. Машу считают матушкой. А тут витилиго… Маша взяла себе в голову, что это наказание за наш грех. Спать со мной перестала. Стала ездить по монастырям, мощам кланяться. Сколько ни говорил, что это всего лишь болезнь, не слушала. Уйти от меня собралась. Все рушилось. Я стал молить Господа ниспослать нам чудо, и Он его явил.
Наверное, лицо у меня вытянулось, поскольку отец Игорь улыбнулся.
– Думаешь, случайность?
Я кивнул.
– В епархии знали, что ты сын Куглера?
– Вряд ли, – сказал я. – Это и в академии мало кто знал.
– Вот! – поднял указательный палец отец Игорь. – Предположим, что все ж знали, хоть это и невероятно, и умышленно направили тебя ко мне. Но тогда возникает вопрос: кто привел в академию сына Куглера? Кто наделил его даром целительства? А еще – доброй и бескорыстной душой. Держи! – отец Игорь протянул мне крестик. – Это из Храма Гроба Господня в Иерусалиме. Я был там, наблюдал сошествие благодатного огня. У меня было пять таких крестиков, и я их освятил. Один сам ношу, три – у моих домочадцев, этот держал на случай рождения сына. Не дал мне его Господь. Хотя… Если что не задастся у тебя, Капитон, то знай: тебе здесь рады.