— Сереж, давай поговорим, — не выдержала она в один прекрасный день. — Ты уже не мальчик. К тридцати годам пора, наверное, успокоиться. У нас маленький ребенок, а дома, по твоей милости, проходной двор. Федьке нужен покой, а тут полночи кто-то ходит по кухне, дверью хлопает, стаканами звенит. Смех громкий, разговоры, песни горланите под гитару. Я тоже спать не могу. Ты не мог бы хоть немного считаться с моими интересами?
— Что ж мне теперь — с друзьями не общаться?
— Почему? Общайся на здоровье. Только… Обязательно при этом пить столько?
— Ты считаешь, это много? Да ты, мать, не видела, как люди пьют! Тебе еще повезло с мужем, это все говорят! Меня ребята даже высмеивают, что я за твою юбку так держусь. Все дома, дома, с друзьями тоже дома встречаюсь. А ведь мог бы по кабакам шляться. Или по бабам.
— Сереж, я действительно никогда не видела, как люди пьют…
— Это потому, что отца у тебя не было, Дина! Мать твоя, чокнутая, держала тебя взаперти, под стеклянным колпаком, ты ни жизни не знаешь, ни мужиков толком, кроме этого своего Митьки, не видела. Он, поди, не пил?
— Не пил.
— Вот и бросил тебя, дуру! А ты все сохнешь по нему! И счастья своего не понимаешь!
— Не понимаю, Сереж. Только Митька здесь ни при чем. Я тебе уже сто раз говорила. Оставь его в покое.
— Ну как же, оставь… Идеал твой. Он мне жить спокойно не дает, и у нас с тобой из-за него не клеится.
— У нас не клеится не из-за него. У нас не клеится потому, что ты меня не понимаешь, не слушаешь…
— Что слушать-то? О чем ты с подружками часами треплешься, с Галкой этой? Это же сдохнуть можно, Дина! Вы живете позавчерашним днем! Эти ваши книжки, киношка советская, барды замшелые! Ты хоть молодец, ребенка родила! А Галка — дура! Сидит в своей школе за нищенскую зарплату и поучает всех, кого ни попадя! Ладно бы только малолеток, а то еще и нас с тобой! Ах, мораль! Ах, нравственность! А у самой ни гроша за душой! На родительские подачки существует! Вот она, цена ее нравственности! Двадцать пять лет — и не замужем!
— Это теперь не обязательно. Быть замужем — не значит быть счастливой.
— Ты на что намекаешь? — неприязненно сощурился Сергей.
— Ни на что. Просто мне не нравится, что ты оскорбляешь мою подругу.
— Ох, Дина, Дина! Слова-то какие — «оскорбляешь»! Что на правду обижаться? Галка твоя — неудачница! И ты бы такой была, если бы не я. Вспомни, из какого болота я тебя вытащил! У нас квартира, живем отдельно от твоей мамаши, одеты-обуты, мальчишка растет. Чего вам, бабам, еще надо? Любая бы на твоем месте порхала от счастья! А тебе неймется. Все потому, что ты эгоистка. Никого не любишь. Никому не благодарна.