Пройдя полем, где недавно кипела битва, и ещё не были убраны трупы, группа офицеров вышла к импровизированной стоянке. Заметив незнакомого командира, там все встали, причём Айсель обратил внимание, что не видит перед собой ни одного военного.
— Господин главнокомандующий, представляю вам организаторов боя — партизанский отряд охотника Гунделя!
Стоявший впереди старик с перевязанной головой поклонился, не выпуская из рук крепкого охотничьего лука.
— Совместно с охотниками в разгроме врага принимала участие группа шатранских воинов, — продолжил Орверо, указывая на стоящих особняком людей в странных одеяниях.
От группы отделился юноша, он вытянулся перед Айселем и отрапортовал:
— Господин главнокомандующий! Летучая команда отдельного егерского полка армии Её Величества королевы Шатры. От имени Её Величества уполномочена вести боевые действия против Насада на территории дружественного королевства Минд. Полномочный представитель Её Величества — принц Циоан, третий наследник престола!
— Ваше Высочество… — растерянно поклонился было генерал, но принц перебил его:
— В составе летучей команды я — старший капрал. Командует группой полковник Эрг.
Барон вышел вперёд и обменялся с генералом воинскими приветствиями. А из-за спины барона выскочил кто-то пятнистый и с воплем: «Да-а-ан!!!..» повис на шее у Айселя.
— Сестрёнка!.. — только и смог вымолвить тот, когда София разомкнула свои объятия.
Капельки кристально-чистой воды играли с пузырьками воздуха. Вихрь их танца открывал взору Кошчи некое подобие портрета Старца. Хозяин улыбнулся и кивнул старому знакомому:
— Все-таки, здорово придумано! И очень удобно — говорящие рыбы.
— Не приписывай мне чужие заслуги, — поморщилось видение. — Рыбы заговорили только благодаря тебе… Точнее, твоей страстной охоте общения. С капелькой живой воды в тебе проснулась жажда жизни. Вот и раздаешь направо и налево дар человеческой речи… Хотя, по моему мнению, гораздо проще было бы поговорить с тем самым человеком, голос которого ты так хочешь услышать…
Кошчи сжал зубы. Старец с первой встречи с пугающей легкостью читал его сердце. Непривычное чувство незащищенности нервировало. Конечно, глупо прятать что-то от единственного существа, которое может его понять. Но одно дело поведать самому о переживаниях, а совсем другое — когда тебя читают, словно старую книгу, растрепанную на листы.
— Тебе неприятно, — удивился собеседник. — Ты же так стремился к жизни… так привыкай к простым человеческим эмоциям.
— Зачем? — Лицо Кошчи исказилось в гримасе. — Живая вода испаряется, я скоро снова стану бесчувственным камнем!