Хозяин вздрогнул и беспокойно огляделся. Видение лица исчезло. Неужели, разговор закончен? Что значит — не будет везти дальше? Страх за Софию сковал виска. Но в это же время робкая надежда скользнула в сердце, словно изгнанный на улицу кот — тихо и незаметно. Колющая боль мгновенно предательски выдала ее. Если живая вода останется при нем навсегда, то он сможет хотя бы попытаться ухватить счастье за хвостик. Да, девушке нельзя возвращаться, но они вместе найдут выход… ведь это действительно везение: он не потеряет способность любить.
И все же: что имел в виду Старец? Кошчи подождал еще немного, но тот больше не отзывался. Вынырнув на поверхность, Хозяин мрачно глянул на кота. Тот в страхе сжался.
— Сиди здесь, — приказал Кошчи тоном, не терпящим возражений. — Если какая рыба пикнет — сразу ко мне!
Черныш прижал уши. Лицо Хозяина было мрачнее тучи. И даже саркастичный кот сейчас не рискнул бы произнести хоть слово поперек воли Кошчи. Человек тяжелыми шагами двинулся в Замок. Не обращая внимания на воду, щекотливыми ручейками стекающую по коже с мокрой одежды, толкнул каменную дверь. Замок вздрогнул, словно старый пес, почуявший гнев хозяина.
День перевалил за середину. Эйфория первой победы поутихла, пришло время военной рутины. Похоронные команды собрали и закопали трупы врагов, тела соотечественников были преданы торжественному захоронению с отданием всех воинских почестей. Военные лекари с кучей добровольных помощников обиходили раненых, солдаты, получившие тяжёлые увечья были отправлены в тыл. Командующий лично проследил, чтобы все — от рекрута до офицера — получили достойный уход. Трофейные бригады уже прошлись по окрестностям и теперь сортировали добычу. Командиры без лишних напоминаний расставили караулы, выслали дозоры — сделали всё, что полагается в боевых условиях, ведь надеяться на то, что следующий бой будет столь же удачен — заранее его проиграть.
София, то сидела в палатке Айселя, то вновь сбегала к своим шатранцам. Такой возбуждённой девушку никто никогда не видел. Мрачная Белка неустанно следовала за ней, поскольку свой приказ барон пока ещё не отменил. Циоан потихоньку страдал. Хотя молодой генерал оказался всего-навсего двоюродным братом Софии, сердце влюблённого во всём находило повод для ревности. А сама София уже успела и оплакать бедного Риго, и поведать брату о гибели тётушки, и рассказать о своих злоключениях. Только по её словам выходило, что во всём приключившемся виновата она одна, упомянуть о хозяине к слову не пришлось.
После полудня курьер главного штаба доставил Айселю депешу государственной важности и несколько частных донесений. Командующий прочитал все послания, задумчиво почесал переносицу и попросил адъютанта пригласить к нему принца Циоана. Тот пришёл в компании с бароном Эргом, но Айсель вежливо попросил полковника покинуть их, сославшись на вопросы королевской важности.