Одноглазый Питер закончил завтрак, промокнул губы платком и встал. Стол невольники тут же унесли.
— Ну, что ж, — произнёс адмирал, отводя руку в сторону, — Пожалуй, можно начинать…
На всех трёх кораблях засвистели боцманские дудки и по бортам начали спуск на воду шлюпки, набитые головорезами из штурмовых команд. В руке Одноглазого оказалась сверкающая медью подзорная труба. Он раздвинул её колена и приложил к единственному глазу. Однако в объективе, вместо берега, оказалось чьё-то размытое плечо.
— Какая жалость, опоздал к завтраку! — послышался незнакомый голос.
Питер опустил трубу. На борту сидел незнакомец в синем плаще. Он легко спрыгнул на палубу и встал напротив адмирала.
— Тогда перейдём сразу к делу, Питер. Я лишь хотел сказать тебе, что на этот берег тебе пути нет.
— Кто ты такой? — спросил одноглазый, складывая трубу. Вся команда, не занятая делом, сгрудилась вокруг.
— Я хозяин, — спокойно объяснил незнакомец.
— Над кем? — насмешливо поинтересовался пират.
— Я — Хозяин, — повторил пришелец, — Это значит, надо делать то, что я говорю.
Сказав, он опустился в кресло, с которого недавно встал сам адмирал. Непонятным образом, оно оказалось позади него.
— Здесь хозяин я! — на лице Одноглазого Питера появилась нехорошая улыбка, — И я думаю, самозванец, что ты пришёл за неприятностями!
— Угу, — кивнул Кошчи, — Только не за ними, а с ними. Ну, например…
В это мгновение с громким хрустом подломилась одна из шлюпбалок на соседнем фрегате. Шлюпка, не достигшая воды, резко клюнула носом и штурмовая команда, как горох, посыпалась в море.
— Взять его! — взревел Питер, бросая трубу и хватаясь за кортик. Послышалось рычание, и, расталкивая пиратов, к Хозяину приблизился лысый полуголый верзила. Это был Урванга, дикарь с Дальних островов. Несколько лет назад Одноглазый, для развлечения, разгромил деревню туземного племени. Урванга был пленником в той деревне, и, с той поры, не покидал своего спасителя. Даже среди своих рослых соплеменников, Урванга выделялся огромным ростом и нечеловеческой силой. В его несообразно маленькой головке жила всего одна привязанность — адмирал. Лучшего телохранителя трудно было бы вообразить! Поговаривали, что он людоед, но точно это знал только Питер.
И сейчас, огромная, как лопата, ручища этого монстра схватила Кошчи за плечо.
— Глупо… — пробормотал тот, не двигаясь с места.
В маленьких глазках Урванги промелькнуло что-то, напоминающее беспокойство. Рычание стихло, и через мгновение сменилось жалобным рёвом. Так не кричали даже пленники, которых дикарь, по приказу адмирала, разрывал на части, для устрашения недовольных. На глазах притихшей от ужаса команды рука туземца почернела, сморщилась и вдруг рассыпалась чёрной пылью. Лёгкий бриз разметал её… А Урванга, упав на палубу, катался с жалобным рёвом, зажимая рукой плечо. На желтоватой коже не осталось ни малейшего намёка на то, что здесь только что была рука.