Юноша уже хмурился и притоптывал левой ножкой в изящном сапоге. Постукивание металлической подковы о каменную плитку нервировало короля еще больше, ему уже начало казаться, что даже пол дрожит в такт сапогу.
Вдруг Циоан замер, прислушиваясь. Постукивание стихло, затухло его эхо. Но вибрация не проходила. Раздался еще глухой удар и, прямо перед шатранским принцем, пол вздыбился, заходили в пыльной пляске каменные плитки. Циоан испуганно замахал руками и, не удержавшись на ногах, плюхнулся назад. Пол все больше проваливался, наклоняя плиту с принцем в сторону зияющей дыры.
— Ааааааа! — заорало высочество, съезжая вниз.
И лишь облако пыли расцвело над проломом. В полной тишине, оно принимало причудливые формы. Под натиском воздушных потоков от многочисленных вееров в руках любопытных придворных дам, даже не подумавших метаться по залу или падать в обморок. Даже король с интересом вытянул шею: что бы значило это исчезновение?
Когда пыль немного улеглась, придворным представился интересный вид: принц Циоан, с круглыми глазами и приоткрытым ртом, по пояс торчащий из небольшого пролома в полу. Одна плита полностью ушла под землю, окружающие её угрожающе наклонились.
Король резво спустился с трона и вперевалку посеменил к принцу, расталкивая любопытных. Следом метнулась стража, получившая благоприятный повод полюбоваться на полный провал шатранского принца при дворе Минда. Под видом защиты короля, разумеется.
— Подкоп? — с энтузиазмом суетился Руйс вокруг провала. — Интересненько, такого на плане дворца нет! Что это? Нападение? Или диверсия? Покушение на шатранского принца?
Старый король весь преобразился: глаза горели, лицо раскраснелось. Ах, как не хватало ему прямой опасности, битвы. И как скучны ежедневные мелкие интрижки и яд в бокале с вином!
— Я сижу на чем-то живом, — пролепетал Циоан.
— Снимите его, — отмахнулся король, словно от привязавшейся мухи.
Стражники, скользя по натертым до блеска плиткам пола, осторожно вытащили шатранца из пролома. Отбросив его в сторону, словно тряпичного пупса с ярмарки, они ощерились копьями в сторону дыры. Оттуда раздался протяжный стон.
— Знакомый голосок, — еще больше оживился Руйс, с опаской выглядывая из-за стражника. Лицо его выдало смешанную гримасу удивления и восторга, когда он узнал в пыльной фигуре своего бывшего советника: — Всериил?! Вот проныра, да ты самый живучий гад из всех, что живет в нашем веселом мире! Смотрите, плита пополам разломилась о его блестящую голову, а он всего лишь без сознания! И даже ни одной царапины! Великолепно! Вытаскивайте его!