Так или иначе, загадочный сосед не солгал: через три дня Прохор, наконец, поднялся на ноги. Это было странное ощущение — он как будто заново учился ходить. Наверное, на обучение ушло бы немало времени — но снова на его голову легли холодные руки этого странного человека, и поток электрических разрядов, пробежавших по телу, прогнал остатки боли.
— Вот и все, — сказал Бука. — Твой организм справился — ты можешь идти. Надеюсь, это отучит тебя пихать в свою голову всякую электронную дрянь.
Прохор пожал плечами. Действительно, кто его знает? Он прекрасно бы существовал с нейрофоном и дальше, если бы не встреча с выходцем из мрачной Зоны отчуждения. Но оставались и другие вопросы, что продолжали мучить Прохора не меньше, чем остаточные боли после выздоровления.
Уже на пороге этого сурового жилища, у выхода на притороченную снаружи к стене железную лестницу, Прохор остановился и пристально поглядел на Буку.
— Скажи, почему ты помог мне? — спросил он. — Я ведь пришел убить тебя, пусть даже и не знал этого. Просто пожалел меня, что ли?
— Пожалел? — Бука пожал плечами. Покачал головой. — Я просто хотел понять, кто я на самом деле? Стал ли я человеком? Или я по-прежнему всего лишь мерзкая тварь из Зоны?
— И что же ты понял?
— Не знаю. Похоже, что вообще ничего. Может, ты мне расскажешь? Не сейчас — может, позже, когда сам начнешь понимать. Со стороны, говорят, виднее. Вдруг это силы, что управляют нашими судьбами, прислали тебя только для того, чтобы ты раскрыл мне глаза на ваш, непонятный мне мир?
— Ты всегда говоришь загадками, Бука?
Бука устало вздохнул, махнул рукой.
— Ладно, иди. Когда станет всем плохо — можешь прийти сюда снова.
Прохор не понял смысла этих слов. По крайней мере, в тот момент. Тогда он решил, что его тело, возможно, излечилось не до конца, и ему снова потребуется помощь этого человека. Он просто неловко махнул рукой на прощанье и вышел на решетчатый балкончик.
— Ты забыл свои вещи! — сказал вслед Букин голос.
Прохор не хотел оборачиваться — плохая примета. Но все же посмотрел через плечо назад. Держа за стволы, Бука протягивал ему забытую пару пистолетов.
Прохора передернуло.
— Оставь себе, — сказал он. — Или хочешь, чтобы меня за незаконное хранение оружия взяли? Кто ж знал, что они настоящие…
— Тогда я их на железный шкаф положу, — сообщил Бука.
Прохор пожал плечами. Тогда ему показалось — это лишняя информация.
Он принялся медленно, все еще неуверенными шагами, спускаться по железной лестнице — пролет за пролетом. Чем ближе к поверхности, тем тверже становился его шаг, и на потрескавшийся асфальт он вышел уже привычной упругой походкой.