— Глупости, — грубо произнес Мариус, — только не обратно в порт. Кто знает, даст ли нам старуха еще раз лодку… Это наш шанс, и мы его не упустим.
Инга медленно расправила футболку на животе. "Как свежо вдруг стало!" — подумала она и взглянула на мужа. Сейчас не время для игр, он ведь должен это понимать. Ветер усиливался с каждой минутой. Они уже слишком долго тянули с возвращением.
— Мариус, теперь я действительно начинаю нервничать. Я не такой мореплаватель, как ты. Я хочу чувствовать под ногами твердую почву, когда мистраль разойдется по-настоящему, можешь ты это понять?
— Я и не при таких условиях ходил под парусом, — возразил Мариус, — и уж наверняка не позволю какому-то смехотворному мистралю взять над собой верх.
— Мы обещали, что вернемся в четыре часа и Максимилиан заберет нас. Я не хотела бы заставлять его ждать.
— Этот милый Максимилиан может ждать, пока не почернеет. Он по-любому меня уже раздражает. Или ты думаешь, я не заметил, что он на тебя глаз положил? Он зарится на тебя, это и слепой увидит!
Инга опять засмеялась, но на этот раз ее смех даже ей самой показался неестественным.
— Мариус, теперь ты точно сочиняешь. Его интересует Ребекка, а к нам он просто доброжелателен. Не накручивай себя сейчас!
— Было ясно, что ты это скажешь. Тебе, конечно, приятно, как он к тебе подмазывается. Ты когда-нибудь задумывалась, что мне все это не так забавно, как тебе?
В голосе мужа прозвучали нотки, которых его жена раньше не слышала. Она нерешительно посмотрела на него.
— Это сейчас игра или нет? Если это игра, то я хотела бы ее закончить. Я боюсь моря. Я хочу вернуться в порт.
— А я сказал, что сейчас мы слиняем и обернем лодку в деньги!
— Ты что, рехнулся? Ты ведь это не всерьез?
Инге был незнаком не только нынешний тон Мариуса, но и такой его взгляд.
— Если я что-то говорю, то всегда говорю серьезно. Это ты должна когда-нибудь понять.
— Но это же… это же безумие! Мы ведь не можем сделать что-то, что… что просто-напросто преступно! И зачем? Нам ведь на самом деле не так уж и плохо. Ты хочешь украсть яхту и остаток своей жизни скрываться от полиции?
"Это безумие, — подумала Инга, — это совершенно нелепая, сумасшедшая ситуация. Почему он не остановит эту игру?"
— Это причинит той дряни приличные страдания, — сказал Мариус, — если яхта навеки исчезнет.
— Та дрянь? Ты имеешь в виду Ребекку?
— А кого же еще? Это ведь ей, кажется, принадлежит эта штука.
Инга теперь уже полностью оделась и натянула свой спасательный жилет. Она все еще не могла как следует понять, что происходит, и надеялась, что Мариус вот-вот повернет к ней свое смеющееся лицо и все будет в порядке. Это незнакомое выражение в его глазах — она еще никогда его не видела, поэтому испугалась.