Ребекка, поежившись, передернула плечами. Что она должна была на это сказать? Преступная парочка, которая смылась с любимым парусником Феликса…
"Еще и это, — устало подумала она. — Здесь Максимилиан действительно преуспел".
Альберт, кажется, заметил, что Ребекка подавлена и измучена, потому что примирительно произнес:
— Но, может быть, не стоит сразу накликать беду, не правда ли? Оба они юны и кажутся очень влюбленными. Стали где-нибудь на якорь и забыли весь белый свет вокруг себя… Как насчет чашки чая у меня в офисе? Тогда вы сможете подождать здесь, и вам не придется сразу же проделывать весь путь обратно.
Это звучало разумно, но, конечно же, Альберт не мог предполагать, чего он от нее требовал. Сидеть часами вместе с другим человеком и пить чай… Это относилось к тем вещам, которые Ребекка, по понятным причинам, исключила из своей жизни, и она вовсе не собиралась вновь попадать в подобные ситуации. Воистину поразительно, какую вереницу перемен повлекло за собой появление Максимилиана! И вот он уехал, а она, кажется, уже не может выпутаться из цепи событий, которую вызвал его визит…
— Ну хорошо, — произнесла Ребекка. — У меня вряд ли есть выбор… — Она заметила по лицу собеседника, что обидела его, и добавила: — Я, конечно, имею в виду, что это приятное предложение, Альберт. Просто я… немного нервничаю.
Начальник порта это, естественно, понимал. Такое судно, как "Либель" — и вдруг исчезает с подозрительной парочкой на борту… На месте Ребекки он был бы на грани инфаркта. Но свое судно он никому и не дал бы. Свое судно никому не одалживают — так же, как и собственную жену.
Однако такое понимание можно найти только среди мужчин.
6
Очнувшись, в первое мгновенье Инга не имела ни малейшего понятия, где находится. Первая мысль, пронесшаяся у нее в голове, была: "Я лежу в кровати, и сейчас утро понедельника". У нее был неприятный привкус во рту, а ей всегда казалось, что его вызывают именно утренние часы понедельника. Во всяком случае, у нее. Не потому, что по понедельникам опять начиналась работа, а из-за того, что неделя была слишком большой и длинной, и поэтому казалась ей чем-то угрожающим.
Но очень быстро Инга осознала, что находится не в своей постели — та не качалась таким диким образом и не была такой жесткой. Ей с трудом удалось приподняться. Ее правое плечо так сильно болело, что она застонала от боли, а на глазах у нее непроизвольно выступили слезы. С головой тоже что-то было не в порядке — в ней словно колотили молотком, а над правым ухом Инга нащупала что-то липкое. Она осторожно пощупала рукой свои волосы, а затем недоверчиво посмотрела на испачканные кровью пальцы. В ее затуманенном мозгу всплыло воспоминание о падении вниз, в каюту. Она рухнула навзничь и, вероятно, при этом ушибла голову. А потом — мрак…