Без мотива не убивают. Что же остается, если исключить кражу? Убийство по страсти — среди стариков? Корысть?
Нотариус подтвердил, что Жакетта Ларрье получала весьма порядочную пожизненную ренту.
К племяннику отходил дом и львиная доля состояния.
Что касается Изабель, то было трудно вообразить, что, едва похоронив мужа, она осмелится…
Нет! Ни одно из объяснений Мегрэ не устраивало, а на набережной Орсе категорически отметали какой бы то ни было политический мотив.
— Улица Помп! — бросил он водителю желтого такси.
— Понял, господин комиссар.
Мегрэ давно перестал гордиться тем, что его узнают.
Консьержка отправила его на шестой этаж, где маленькая темноволосая женщина, довольно хорошенькая, сперва немного приоткрыла дверь, а затем пропустила Мегрэ в квартиру, залитую солнцем.
— Извините за беспорядок… Я шью дочери платье…
Узкие брючки из черного шелка тесно обтягивали крутые бедра.
— Не сомневаюсь, что вы пришли из-за дядюшки, но понятия не имею, чего вы ждете от меня.
— Ваши дочери дома?
— Старшая — в Англии, изучает язык и живет в английской семье. Младшая на работе. Платье я шью для нее. — И она показала на стол, где лежала легкая пестрая ткань, из которой кроилось платье. — Полагаю, вы встречались с моим мужем?
— Да.
— И как он отнесся к происшедшему?
— Вы уже давно не видались?
— Около трех лет.
— А с графом де Сент-Илером?
— В последний раз он заходил сюда перед Рождеством. Принес девочкам подарки. Никогда об этом не забывал. Даже когда он служил за границей, а они были еще крошками, граф всегда присылал что-нибудь на Рождество. Поэтому у нас есть куклы из всех стран мира. До сих пор хранятся в их комнате: сами можете посмотреть.
Ей было не более сорока, и она еще была очень привлекательна.
— Это правда, что пишут в газетах? Его убили?
— Расскажите мне о вашем муже.
Лицо ее внезапно потускнело.
— Что вы хотите узнать?
— Вы вышли за него по любви? Если не ошибаюсь, он намного старше вас.
— Всего лишь на десять лет. Но он никогда не выглядел молодым.
— Вы любили его?
— Сама не знаю. Я жила с отцом — озлобленным, сварливым человеком. Он считал себя великим непризнанным художником и страдал оттого, что вынужден был зарабатывать себе на жизнь, реставрируя картины. Я же работала в одном магазине на Бульварах. Встретила Алена. Вам налить чего-нибудь выпить?
— Спасибо, я только что пил пиво. Продолжайте…
— Наверное, меня привлек его таинственный вид. Он был не такой, как все, не любил болтать, но то, что он говорил, было всегда интересно. Мы поженились, и сразу же родилась дочь…
— Вы жили на улице Жакоб?