И еще один рейд. Ноги уже еле идут. Но вместо того чтобы загнать нас в барак, всех работяг выстраивают перед воротами. Что еще для нас придумали? Проходит несколько минут, и из-за строений появляется процессия. Сопровождаемый несколькими подельниками, важно выступает коренастый мужик.
– Макар… – шепчет мой сосед слева.
– А кто это?
– Местный главный – все под ним ходим.
А следом за боссом идет не кто иной, как Павел! Вот тебе раз!
– Я приветствую всех! – поднимает руку Макар.
Охранники рядом с нами делают зверские лица – и мы все «единодушно» выражаем свою «радость».
– Если кто-то помнит, вам была обещана свобода в обмен на посильную работу. Работу на всеобщее благо! Ибо нет ничего зазорного в том, чтобы брошенное нерадивыми хозяевами добро послужило бы тем, кто реально в нем нуждается!
Естественно, все мы «согласны». Раздаются одобрительные возгласы.
– Так вот! – главарь делает театральную паузу. – Сегодня один из вас, не имеющий более возможности работать, может отправиться домой! И не с пустыми руками! Он сможет взять с собой любую одежду и столько продуктов, сколько сможет унести.
Как-то странно слышать правильную речь из уст бандитского атамана.
По знаку главаря открываются ворота ближайшего склада. Там ровными кучками сложена всевозможная одежка. Не какие-то там дамские шляпки и купальники – нет, здесь лежит именно то, что может понадобиться нормальному человеку в подобной ситуации. Крепкие ботинки, прочные брюки и разнообразные куртки. Матерчатые, кожаные и даже военные камуфлированные. Отдельно лежат рюкзаки и сумки. Стоят грузовые тележки.
Поддерживаемый одобрительными возгласами подельников главаря, Павел робко входит в помещение. Роется там в куче одежды. Понемногу смелеет, сбрасывает свою одежонку и напяливает хорошую кожанку и красивые ботинки. Во баран! Даже я понимаю, что надо брать крепкие, а не красивые, которые через пару месяцев станут негодными. Меняет брюки на более новые. Ему разрешают взять тележку, с которой он скрывается за углом, – там, надо думать, хранят продовольствие. Минут через десять он выходит обратно. Тележка загружена так, что он еле-еле катит ее по асфальту.
– Вот! – простирает руку в торжественном жесте Макар. – Работайте – и вас всех ждет то же самое!
Со скрипом открываются ворота.
– Клещ, Глазастый, проводите мужика! Смотрите, чтобы не обидел его кто! – наказывает главарь. – Нам дурная слава ни к чему!
Павел не верит своим ушам! Его отпускают и с полной тележкой добра! Одно дело – убеждать других, и совсем другое – вдруг самому убедиться в истинности своих слов. Это не каждый красноречивый говорун вынесет! Он улыбается какой-то неуверенной улыбкой. Машет нам рукой и поворачивается к выходу. В тот момент, когда он опускает руку, я вижу на правом кармане куртки смешной значок улыбающегося медвежонка. У моей соседки по кабинету такой же был, потому я его и узнал. Какое-то молодежное движение… не помню.