Гази-Мухаммеда интересовало только духовное совершенствование, получение новых знаний и мудрости. Его родители посчитали, что такая одержимость книгами до добра не доведет. Они решили женить любимого сына. Гази-Мухаммед расстроил свадьбу, прилюдно заявив: «Я так рано жениться не хочу, так как думаю учиться».
Пример друга вдохновлял Шамиля. В год совершеннолетия, которое у горцев наступает в двадцать лет, он отправился в Унцукуль — большой аул, где преподавали известные исламские богословы. Здесь уже учился Гази-Мухаммед. Наставником друзей-гимринцев стал Джемалуддин Казикумухский. В молодости он служил местному правителю Аслан-хану и руководил ханской канцелярией, но затем решил сосредоточиться на ученых занятиях. Хан не одобрил перемены, произошедшей в Джемалуддине, однако препятствовать ему не стал.
Джемалуддин учил пути к совершенству — тарикату. Основой этого учения стал духовный опыт суфийского братства Накшбандийа. Суфии — это мусульмане-аскеты, которые объединялись в духовные братства (ордена), облачались в одежды из грубой шерсти — «суф». Целью суфиев было непосредственное приобщение человека к Богу, прямое общение с ним. Иначе говоря, постичь истину возможно было через следование тарикату. Единения с Богом они достигали в состоянии экстаза, или озарения. «Слово „суфий“ я определяю очень широко, прилагая его ко всем, кто верит в возможность непосредственного приобщения к Богу и готов ради этого приложить всяческие усилия, дабы достичь того особого состояния, при котором такое приобщение станет реальным, — отмечал британский исламовед Джон Тримингэм. — Вряд ли многих обрадует подобное определение, но мне оно кажется единственным, охватывающим все многообразие людей, связанных с орденами».
Ядром суфизма является идея внутреннего нравственного очищения — муджахад, или духовный джихад. Джемалуддин проповедовал исключительно духовные занятия, отговаривал своих учеников от насилия и войны.
В то время в Дагестане звучали и другие идеи. Известный ученый Мухаммед Ярагский заявлял, что мусульманин не может жить по законам неверных и их приспешников. Напомним, что большая часть дагестанской аристократии в первой четверти XIX столетия находилась на русской службе, а дагестанские правители признавали верховенство российских царей-христиан. Мухаммед Ярагский настаивал: тарикат для горца невозможно отделить от газавата — вооруженной борьбы с несправедливой и неправедной властью.
Два богослова повели борьбу за умы двух друзей-односельчан. Победителем вышел Мухаммед Ярагский. Сначала адептом его идей стал Гази-Мухаммед, который затем убедил в необходимости войны и Шамиля: «Чтобы там ни говорили Курали-Магома (Мухаммед Ярагский. —