— У меня, знаете ли, больное сердце. О, не пугайтесь. Я принимаю лекарства. Поэтому я и оказался у врача. Мои дети строго следят, чтобы я регулярно показывался доктору. Так вот, я увидел эту статью о вас и понял, что мне знакомо ваше имя. Тогда я поискал вас на компьютере моей внучки и нашел вот что.
Он вытащил из кармана еще один лист бумаги, на сей раз оказавшийся распечаткой интервью, которое Клер дала популярному кулинарному блогу под названием «Сладкий мой малыш» сразу же после того, как вышла статья в «Жизни в южном стиле». Тогда она раздала уйму интервью, опьяненная своим первым успехом, пока все еще не успело закрутиться так стремительно и стать таким сложным.
У него не один материал о ней, а целых два? Да кто он такой?
— Я уже старый человек, — продолжал между тем Расселл. — Мне осталось всего ничего, так что я хотел бы уладить это дело, пока я жив. Я должен был приехать повидаться с вами. Видите эту цитату, вот здесь? Позвольте-ка, — сказал он, забирая у нее распечатку ее интервью из блога. — Вы тут говорите: «Если бы я не была Уэверли, эти леденцы так хорошо не продавались бы. Потому что я продаю свое имя, свое наследие. Женщины семейства Уэверли — это магические и загадочные женщины из рода, уходящего корнями глубоко в прошлое и широко известного на Юге. Эти леденцы приготовлены по их тайным рецептам. В моих жилах течет кровь Уэверли. Именно это и делает мои леденцы особенными. Именно это и делает меня особенной».
Он закончил читать, и Клер вскинула брови.
— Видите ли, в этой статье все неправда, — сказал он.
— Что вы имеете в виду?
И снова он сунул руку во внутренний карман своего пиджака и вытащил оттуда очередную бумагу. На сей раз это была фотография. Он протянул ее Клер.
На фотографии четыре человека, одетые по моде 1970-х годов, сидели в закругленной кабинке цвета корицы в баре. На щербатом столе между ними стояла полная окурков пепельница и пять-шесть бутылок из-под пива. Расселл Залер, только на сорок лет моложе, сидел рядом с хорошенькой молодой женщиной со светлыми волосами и каким-то неприкаянным видом и обнимал ее за плечи. Рядом с ними сидели темноволосые мужчина и женщина. Темноволосая женщина держала на руках маленькую девочку.
У Клер закружилась голова. Она подошла к крыльцу и присела на ступеньку. Расселл Залер, держась на почтительном расстоянии, двинулся следом и медленно опустился рядом с ней.
От матери у Клер осталось всего несколько драгоценных фотографий. Иногда она ловила себя на том, что даже не помнит толком, как та выглядела. Голос ее уже совершенно стерся у Клер из памяти. Так что эта фотография была как частичка мамы, неожиданно вернувшаяся к ней. Клер указала на светловолосую женщину на фотографии, сидящую с Расселлом Залером рядом, как сейчас сидела рядом она сама, Клер.